— Хорошо. А если например в системе три крупных объекта, одна звезда и две планеты… Сможет такой корабль вылететь за пределы этого треугольника без маневровых двигателей?
— Нет, — Рита задумалась и с сомнением покачала головой, — Вроде бы нет, правда я в этом плохо разбираюсь.
— Фантастика, — Николай Петрович восхищенно посмотрел на присутствующих, — У таких кораблей видимо принцип работы обратный нашему «планеру». Он не разрывает гравитационную связь, а скорее всего наоборот многократно усиливает ее и за счет этого притягивается — перемещается. Вот бы хоть одним глазком на его устройство взглянуть.
— Что вы все про космос, да про корабли? Петрович, ты лучше мне воскреситель покажи, одним глазком, — усмехнулся Олег и поерзал в кресле, — А то я за него столько людей завалил. Сам разок сдох и еще отсидел вдобавок, а толком его даже рассмотреть не успел.
— Да, да, конечно, — засуетился старик и подскочив со своего места, направился к лестнице на цокольный этаж, — Идемте, у меня есть для вас кое-что интересное.
Максим первым спустился по широким ступеням вниз, вслед за стариком. Но Николай Петрович прибавил шаг и не оборачиваясь, без умолку продолжал рассказывать о своих попытках разобраться с тем уникальным аппаратом. Его белый халат развеваясь на ходу, все быстрее удалялся от них по длинному, широкому коридору, а голос Деда гулким эхом вторил сам себе, отражаясь от бетонных стен подземного прохода.
— И вот когда Максим нечаянно отломил один из контактов… — старик скрылся в дверном проеме своей мастерской и слова его стали совсем неразборчивым монотонным гулом.
Максим прибавил шаг и вскоре тоже оказался в дверях мастерской. Деда он разглядел не сразу. Лишь торчащий из раскрытой восстановительной капсулы белый халат и восторженный голос откуда-то из глубины разобранного аппарата дали понять где сейчас находится старик.
— Дед, куда ты так торопишься? Пока мы за тобой бежали, половину из того что ты рассказал не услышали.
Николай Петрович вынырнул наконец наружу со взъерошенной головой и сияющим, довольным лицом.
— Ну и не важно что не расслышали. Зато сейчас сами все увидите.
Дождавшись пока все соберутся вокруг него, старик с торжественным видом произнес:
— Так вот, когда Максим обломил один из контактов, напряжение, которое до этого не пойми откуда бралось, вдруг исчезло.
Николай Петрович вытащил из кармана халата зух и вложил его в углубление на панели управления восстановителя.
— Я изучил этот контакт под анализатором. Он сделан из чистого золота, без примесей и ничего внутри него нет. Нечему там вырабатывать электричество, да еще и со стабильным напряжением в двадцать четыре вольта.
Дед подошел к верстаку, на котором поверх толстого куска резины лежали две золотистые полоски обломанных контактов.
— И тогда я выломал второй контакт, по которому напряжение поступало в цилиндр, а через него в восстановитель.
— Поступало в восстановитель? — переспросил Максим.
— Сейчас все объясню, — ответил старик и приложил к золотым полоскам провода-крокодилы от измерительного прибора. Экран прибора ожил и показал ровно двадцать четыре вольта.
— Золото способно генерировать электрический ток? — Олег протиснулся из-за широкой Роминой спины вперед, что бы лучше видеть происходящее.
— Нет, — радостно ответил старик, окинув взглядом непонимающие лица друзей, — Все просто, они подключены!
— Подключены?
— Да! К ним, вернее, к тому разъему на стеклянном цилиндре что-то сейчас подключено. То, чего мы с вами не видим. То, чего нет в этом пространстве.
— Чушь какая-то. В каком пространстве?
— В котором мы сейчас находимся, в трехмерном пространстве, что нас окружает.
— Ничего не понимаю, а что подключено.
— Может кабель, может какой-то электронный блок, я сам пока не знаю. Но что-то из иного мира подключено к тому разъему. А эти контакты, даже выломанные, по прежнему остаются частью той невидимой сети.
— Полагаешь что золото способно проводить электричество между мирами?
— Да. Потому что оно не окисляется. И эти два кусочка золота находятся одновременно в двух разных мирах.
— Насколько я знаю, — вмешался в разговор Рома, — На золоте со временем образуется патина…
— Патина это окисление примесей. А это, — старик кивнул на лежащие перед ним контакты, — Это чистейшее золото, без каких-либо примесей.
Старик кинул на верстак зажимы измерительного прибора и продолжил: