«Ха! Откуда человеку знать что такое бесконечность? Как понять ее? Откуда знать песчинке что такое пустыня?»
«Только если… Только если я и есть бесконечность… Я ее часть».
Тишина оборвалась резко и неожиданно, также неожиданно, как молния пронзает тьму ночного неба. Разум замер в ожидании чего-то неминуемого, неотвратимого. Но вместо раската грома до него донесся голос. Женский спокойный голос, но в тоже время он был какой-то холодный и бездушный.
«Нет, это не женский, это механический, компьютерный голос».
— Ваше полное имя, — эхом прокатился в сознании вопрос.
«А кто же я, на самом деле?»
Перед глазами проступили ровные, четкие белые буквы.
«Олег Фролов».
Он несколько раз прочитал то, что было написано поверх бездонной черноты. Его имя и фамилия. Словно подчиняясь его желанию, буквы расступились, замерцали и надпись вдруг изменилась.
«Олег Сергеевич Фролов».
«Вот так будет правильно! Вот кто я!» — Успел подумать он, как механический голос снова зазвучал в его голове:
— Подтверждаете?
Белые буквы словно растворились в черноте, а перед глазами появился короткий ответ: — «Да».
Электронный голос зазвучал снова, задав ему следующий вопрос:
— Ваш позывной.
Он помнил эти вопросы, знал ответы на них и уже понимал что будет дальше.
«Мачете».
— Подтверждаете?
«Да». — Уверенно ответил он и механический голос ему торжественно объявил:
— Сознание подключено. Процесс завершен.
Он услышал резкий щелчок где-то снаружи. Негромкое шипение воздуха и приглушенный голос откуда-то сбоку:
— Очнулся, поднимайте!
— Встать! — рявкнул кто-то прямо над самым ухом.
Олег открыл глаза и сквозь мелькание разноцветных размытых кругов смог рассмотреть лишь нечеткие контуры небольшого мрачного помещения. Он приподнялся, оперся на локти и наконец смог сесть. Сильный удар сзади, по спине, свалил его на грязный металлический пол. Он попытался приподняться на дрожащих от слабости руках, но от следующего удара под ребра, перехватило дыхание и он снова упал. Размеренный, глухой звук жестких подошв отмерил возле него четыре шага и перед глазами появились начищенные до блеска носы армейских ботинок.
— Встать! — снова раздался рычащий окрик сверху и возле лица на пол упали два пакета с одеждой.
Помещение в котором он оказался было темным и мрачным, но толком рассмотреть его, как и присутствующих здесь людей он не смог. Его подняли, затолкали головой вперед в ближайший угол и с приказом «одеваться и не оборачиваться» сунули в руки скомканные пакеты с одеждой. Правда в самом конце пиджак они все же помогли ему надеть. Только задом наперед, и натянув воротник ему сверху на голову, защелкнули сзади руки в наручники.
Задрав сцепленные руки и пригнув ему голову вниз, чуть не до самых колен, его повели по длинным, узким коридорам. Единственное что он мог видеть из-под натянутого на голову пиджака, были металлические плиты пола и широкие желтые полосы непонятной разметки.
Изрядно попетляв по закоулкам коридоров, они наконец остановились. Лязгнул стальной замок и кто-то из сопровождающих расстегнул наручники.
Камера, куда его затолкнули, была два на два метра. Стащив наконец с головы ненавистный пиджак, он осмотрелся по сторонам. Высокий потолок из световых панелей нестерпимо слепил холодным белым светом. Ободранная жесткая пластиковая скамья была прикручена к стене напротив входной двери. В глубокой нише боковой стены было смонтировано отхожее место и металлическая раковина со старым капающим краном. Кроме Олега в камере никого больше не было.
Дверь с грохотом захлопнулась, снова лязгнул замок и он остался один.
— Вот как даже бывает! — Он уселся на скамью и прислонился к стене.
— Пристрелили, воскресили, посадили.
Почему-то сейчас ему вспомнились сюжеты телепередач, в которых рассказывали как преступникам в западных странах назначали приговоры по 150, иногда и по 200 лет тюрьмы. А такое понятие, как несколько пожизненных сроков за преступление, казалось ему полнейшим идиотизмом. Тогда, в прошлой жизни. Сейчас он уже так не думал.
«Неужели прав Дед, неужели наши миры так тесно переплнтены, что даже самые странные вещи у нас, имеют вполне логическое объяснение тут?!»
Он поднялся и подошел к умывальнику. Капли из ржавого крана раздражающе гулко ударялись о грязную поверхность металлической раковины.
«Ну и в чем меня хотят обвинить? В том что я утопил грузовик с ценным грузом? Достанут свой груз, высушат, будет как новенький. Я же не украл его».