— К тому же у него оружие.
Олег тем временем осмотрел вторую машину и присел возле ее капота. Также не опуская оружия, он прислушался. В лесу было тихо.
— Сколько вас? — прорычал Капитан, прямо в лицо парню, ухватив его за немытые пакли темно-русых волос.Тощий закашлялся, застонал и понемногу начал приходить в себя.
— Семеро, — пробормотал он и сплюнул с кровью осколки зубов: — Со мною — восемь.
— Мальчишка жив?
— Да, он в лес уехал.
— Давно?
— Около часа назад. Не знаю точно. Я спал.
— Оружия сколько?
— Где?
— У вас сколько оружия?
— У всех. Все вооружены.
— Вы зачем за ним погнались?
— Мы… мы его увидели, он в поле стоял. Хотели спросить нужна ли помощь. А он…
— Что он?
— Он стрелять начал. И поехал сюда
— Так, а погнались зачем?
— У него полные сумки были… Мы подумали может ограбил кого-то.
— С нами пойдешь, — рявкнул на парня Капитан и рывком, за шиворот поднял его с земли.
Следы трицикла Зевса и его преследователей вели меж деревьев в самую глубь чащи. Первыми, с автоматами наперевес, бежали Олег и Рома. За ними шагах в десяти бежал пленник со связанными за спиной руками. Позади, пинками и дулом автомата в спину, его подгонял Максим. Периодически он поднимал пленника с земли, когда тот в очередной раз спотыкался. Замыкали команду Николай Петрович и Ира. Густая, темная чаща начала неожиданно редеть, уступая место колючим низким кустарникам и торчащим вразнобой поломанным серым корягам засохших деревьев.
Олег с Капитаном остановились, увидев что-то впереди.
— Попробуй пикни только, сука, — пригрозил Рут, ковыляющему впереди парню. Тот обернулся на Максима, видимо желая что-то сказать, но опять споткнулся и упал.
Олег и Капитан пригибаясь, разошлись в стороны, и держа на прицеле невидимую остальным угрозу, стали медленно к ней приближаться. Максим остановил пленника, усадил перед собой и прикрыл ему ладонью рот. Он обернулся назад и махнул рукой бегущим позади Деду и Ире. Те тоже пригнулись и замерли. Максим положил ствол автомата парню на плечо и не отпуская руку, тихо скомандовал:
— Пригнувшись, вперед! Бегом, вон до тех кустов.
Тощий кивнул и согнувшись засеменил вперед. Максим не отпуская его ни на шаг, последовал за ним.
Первым встал в полный рост Капитан. Впереди на небольшой, открытой поляне стоял трицикл Зевса. Переднее колесо его почти полностью ушло в грязную жижу, прикрытую ярко зеленым ковром мха. Из расстегнутой сумки, закрепленной на багажнике трицикла выглядывал ворох бумаг. Пачки каких-то листов и непонятных чертежей были разбросаны вокруг застрявшей трехколесной машины.
— Сюда! — позвал Олег, заметив едва различимые следы, уходящие в сторону. Команда не задерживаясь ни на секунду, бегом двинулась дальше.
Лес редел, уступая место топким, заболоченным проплешинам. Бежать становилось все труднее. Грязь липла на ботинки, отчего те стали неприподъемными. Путь, которым уходил Зевс и его преследователи, был похож на раскисшую проселочную дорогу. Размазанная тяжелыми ботинками черная жижа, петляющей грязной лентой уходила далеко вперед.
Но вот вскоре следы начали все чаще теряться в мутных, зеленых лужах. И наконец они вышли к стоячей воде, прятавшей свои берега в высокой траве.
— Все! Потеряли след. Похоже они тут в брод пошли, — сказал Олег осматривая землю под ногами.
Капитан поднял бинокль и стал внимательно осматривать противоположный берег.
— Как же так? Тут прошла целая толпа, а мы не можем понять куда? — спросила Ира, подойдя к Роману.
— Может разделимся и обойдем эту трясину с разных сторон, — предложил Дед, — Я сомневаюсь что они тут в воду полезли. Скорее всего ушли по берегу.
— Давайте уже что-то делать. Лешка в опасности. Каждая минута сейчас…
— Ни хрена отсюда не видно, — сказал Капитан и убрал бинокль, — они здесь в брод пошли. Вон, смотрите сколько веток вокруг обломано.
— И мы в брод идем! — сказал Максим и стал распутывать узел на руках пленника.
— Макс, на кой-черт ты его развязываешь? — спросил Олег и выбравшись из грязи, сломал первую попавшуюся под руку длинную ветку.
— Он первый пойдет, — ответил Максим освободив наконец пленника.
— Я не… Не надо! — взмолился парень.
Ира, подошла к Максиму вплотную и чтоб никто не слышал, тихо спросила:
— Он же еле на ногах стоит, он же утонет. Зачем его первым? Тебе его не жалко?