– Ты на нее подписана? – тихо фыркает Джош, с ласковым смешком выслушивая мое ворчание. Злиться становится просто невозможно. Я с улыбкой закатываю глаза. Теперь все это кажется неважным и абсолютно несерьезным, пока Джош улыбается мне все так же нежно и ласково. – Это фото не показалось мне чем-то особенным, Грэйс. Если ты хочешь, я попрошу ее...
– Да. – Я вздыхаю. – Пожалуйста, если ты не против.
Джош кивает и, протянув руку через стол, нежно сжимает в своей ладони мои пальцы.
– Эй. Я люблю тебя, Грасия.
И я верю ему.
– Я люблю тебя, Джошуа.
И я действительно люблю его – каждой микроклеткой своего тела. Больше, чем в три тысячи раз, мистер Старк. Больше, чем кто-то когда-то сможет полюбить. Конечно, каждый влюбленный так считает – но для меня Джош был и остается центром моей вселенной.
Первую половину дня я привожу нашу квартиру в порядок – как можно тише, потому что Джош уже спит. Протираю пыль, мою полы и посуду, выношу мусор и занимаюсь стиркой. Уже после обеда я, наконец, добираюсь до своего телефона – достаю мобильник и открываю Инстаграм, чтобы с удовлетворением увидеть, что злополучная фотография исчезла. Будто ее никогда и не было. Было бы возможно так легко и просто избавляться от проблем. И от людей, хах?
Я в жизни не признаюсь, что уборку я затеяла только чтобы избавиться окончательно от присутствия длинных рыжих волос в доме.
Я успеваю созвониться с сестрой – она живет в пригороде в соседнем штате, почти в десяти часах езды от нас, – и я совсем не завидую ее небольшому домику с кучей живности у окраины леса, нет. Я коротко рассказываю Ванессе об Эллисон, и я чувствую какое-то странное удовлетворение, когда понимаю, что сестра тоже начинает закипать. Несс даже после рождения детей и начала стабильной семейной жизни не смогла остепениться и стать менее вспыльчивой. Что ж, во всяком случае, в моем клубе «анти-Эллисон» я теперь не одна. Никогда не была одна.
– Если хочешь, – говорит Ванесса, держа телефон перед собой одной рукой, пока насыпает корм в миски для своей дюжины кошек, – я могу поговорить с ней, чтобы эта дрянь держалась подальше.
Я тихо смеюсь в микрофон своего наушника, устало вытянувшись на диване в гостиной. На экране телефона Несс пытается протиснуться сквозь стаю голодных кошек к двери. С Эллисон она виделась всего раз или два, как раз тогда, когда у нас с Джошем начались из-за нее неприятности, и они обе возненавидели друг друга с первого взгляда – холодно, но достаточно откровенно, чтобы всем вокруг было понятно, что они бы с удовольствием оттаскали друг друга за волосы, если бы была такая возможность.
– Я серьезно, Грэйс, если она опять заявится и будет там пить из твоих кружек, я лично приеду и запихну ей… нет, не кружку, а целую канистру прямо в ее…
– Грэйс? – Джош, сонный и взъерошенный, выходит из спальни, зевая во весь рот. – Ты дома?
– Я тут. – Я машу ему рукой и сажусь на диване, потягиваясь. Джош садится рядом, все еще зевая. Несс пытается разглядеть, с кем я говорю. – Джош проснулся. Передашь ему привет?
Ванесса только фыркает, забирает своего младшего сына из рук Криса, своего супруга, и я поворачиваю экран к Джошу, отключая наушники.
– Привет, Джишва, – произносит Ванесса, пока ее сын что-то громко лопочет, пытаясь отобрать у нее телефон. Джош расплывается в улыбке, глядя на экран мобильника. – Передай дяде Джошу привет, Дэнни!
Дэнни берет телефон в руки и пытается облизнуть экран – несколько мгновений мы с улыбкой разглядываем смазанное личико мальчика, а после раздается брань Несс, мы на короткий миг видим всю кухню моей сестры в полете, и с громким стуком связь отключается. Кажется, Дэнни выронил телефон. Джош тихо смеется, и я бросаю телефон на подушку, поднимаясь и потягиваясь.
– Давай закажем что-нибудь на ужин? – улыбаюсь я лениво. Уборка вымотала меня окончательно.
– Слушай… Грэйс, ты не думала о том, чтобы мы могли тоже… завести маленького?
Я кусаю губу. Мы обсуждали это раньше – и тогда решили, что еще не готовы к детям. Слишком много дури в головах, слишком многое не сделано и не испробовано. Что изменилось сейчас? Изменится ли когда-то? Готовы ли мы?
Джош криво улыбается, увидев мое лицо, и отворачивается. На его лице равнодушие. Рассчитанное и выдрессированное перед зеркалом. Я тоже так умею – но я никогда этого не делаю с Джошем.
– Все окей. Я просто спросил. Будешь пиццу?
Автор приостановил выкладку новых эпизодов