- Возможно, уполномоченный из района или от газеты кто? - высказал своё предположение счетовод.
- Так зачем же ему подводы? - удивился Сергей.
- Да это же суперфосфат прибыл, минеральные удобрения! - захохотала Марина, вглядевшись в телефонограмму.
Сергей сконфуженно покосился на счетовода:
- Что же ты, Антон? Иль уши заложило?
- Скажи на милость! - Счетовод развёл руками. - Семь раз переспрашивал, по буквам принимал.
Сергей поручил бригадирам завтра же выехать за удобрением.
- А у меня почти вся бригада на лесозаготовках, - сказала Марина. - Кого и направить, не знаю.
Костя подошёл к девушке:
- Школьная бригада может поехать… Завтра же воскресенье.
- А с уроками как?
- Управимся. Сегодня вечером приготовим.
- Тогда, пожалуй, помогите, - согласилась Марина. - Собери к утру ребят. Поедете на станцию вместе с Никитой Кузьмичом.
В этот же вечер Костин связной, Колька, получил от брата задание предупредить пятерых членов школьной бригады.
Первым делом Колька забежал к Варе:
- Принимай приказ. Срочное дело. Собираться утром у конюшни. Одеться теплее.
- Коленька, а какое задание? Куда-нибудь ехать? - ласково спросила Варя.
- Секрет пока… На месте узнаешь.
Девочка сделала вид, что обиделась:
- Это от меня-то секрет! Спасибо!..
Колька помял в руках шапку:
- Ладно, скажу… Вы на станцию едете… на подводах. За этим, как его… за суп… суп…
- А-а… знаю! - догадалась Варя. - А ещё кому приказ?
Колька назвал Митю, Пашу, Васю и Алёшу.
- А Вити Кораблёва почему нет?
- Так он же не член бригады!
- Кто тебе сказал?
- А вы разве его зачислили? Когда?
- Да ты, Колька, чего-то не разобрал. Не пять, а шесть ребят предупредить надо. Шесть! Понял?
- Могу и шесть, мне нетрудно, - согласился мальчик.
Каково же было удивление Кости, когда наутро он заметил у конюшни, кроме членов школьной бригады, ещё и Витю Кораблёва. В рукавицах, в дублёном полушубке, тот препирался с отцом. Никита Кузьмич убеждал сына не ехать на станцию: дорога дальняя, мороз крепнет, может разыграться пурга.
- Нужно мне… Понимаешь, нужно! Задание у меня! - упрямо стоял на своём Витя.
Костя подошёл к Варе:
- Что он выдумывает? Кто его звал?
- А кто у нас бригадир? Он и звал! - сказала Варя и прикрыла рукавичкой лицо.
- Я?!
- Не сам, конечно… Через связного.
- Через Кольку? - Костя шагнул к девочке, но увидев её лукавые глаза, всё понял. - Ну, знаешь, Варька… это уж чересчур! Да кто я, в самом деле? Бригадир или ноль без палочки?
- Ладно, ладно, потом посчитаемся… Ну как ты не понимаешь! Витя же сейчас как на выселках живёт… на необитаемом острове. Домой к нему никто не заходит, в классе его все чураются…
- Мало мы для него сделали…
- Мало не мало, а до конца ещё не вытянули… Доведись нам без товарищей остаться - с тоски бы взвыли.
- Это уж как есть… Я бы и дня не прожил, - согласился Костя и про себя отметил, что ему с каждым днём становится всё труднее спорить с Варей.
Вскоре восемь широких саней-розвальней выехали за околицу. Впереди ехал Никита Кузьмин, за ним на Гордом - Витя, потом члены школьной бригады, а позади всех, замыкая обоз, погонял Командировочную Костя.
Чтобы сократить путь, Никита Кузьмич решил ехать не через мост, а напрямик, через замёрзшую реку, по которой кто-то уже успел проторить полозьями санную дорогу.
Река была ровная, белая от снега, точно её застелили чистой скатертью, и даже чёрные, неприглядные ольхи на берегу похорошели от серебряного инея. Кое-где среди снега проступали тёмные полыньи - незамёрзшие озерца воды, и над ними курился парок. Но лёд держал прочно и только слегка потрескивал, когда сани проезжали близко от полыньи.
Правда, в одном месте Никита Кузьмич неожиданно остановил свою подводу, вылез из саней и несколько раз прошёлся впереди лошади, проверяя прочность льда. Но потом вновь тронул лошадь и только крикнул едущим сзади, чтобы они увеличили расстояние между подводами.
К полудню возчики были уже на станции.
Быстро нагрузили сани бумажными кулями с удобрением, увязали верёвками, задали лошадям корму и направились в чайную отогреваться.
Здесь было тепло и шумно, на подмостках играл баянист.
Костина компания заняла столик в углу, заказала вскладчину яичницу-глазунью на десять яиц и чай с баранками. Чай попахивал берёзовым веником, яичница была испещрена угольками, но ребятам с мороза всё казалось необыкновенно вкусным.