– Что пошло не так? Он пытался убить мою… убить Брайс Куинлан, – вырвалось у Ханта.
Селистена, конечно же, заметила, как он споткнулся на слове «мою».
Брови удивленной Наоми выгнулись почти в дугу. Селистена вздохнула:
– Я слышала об этом. Сочувствую страданиям, которые вы с госпожой Куинлан претерпели от действий Микая.
Слова губернатора били по нему, как камни. «Сочувствую». За все годы жизни он ни разу не слышал, чтобы архангел сказал такое.
– Насколько я понимаю, вы решили жить в квартире госпожи Куинлан, а не в здешней казарменной башне.
Хант старался не давать воли нараставшему внутри напряжению.
– Да, – коротко ответил он.
– Меня вполне устраивает ваш выбор.
Хант едва не упал со стула. Исайя тоже был близок к этому, особенно когда архангелица обратилась к нему и Наоми:
– Если вы тоже хотите жить вне казарм, я ничуть не стану возражать. Казарма хороша для выковывания дружеских уз, но я уверена, что ваши узы и так достаточно крепки. Вы вольны жить так, как вам нравится.
Селистена посмотрела на Исайю и его татуировку на лбу:
– Я не держу рабов. – Впервые за время разговора она поморщилась. – И хотя астерии считают тебя, Исайя, рабом, в моих глазах ты свободен. Я продолжу то, что начал Микай, и постараюсь добиться твоего освобождения.
У Исайи задергался кадык. Хант дипломатично отвернулся к окну, откуда открывался вид на украшенный город. Наоми последовала его примеру.
Ханту не верилось в серьезность намерений Селистены. Это какая-то уловка.
– Я бы хотела взяться за дело без промедления, – продолжала губернатор. – Предлагаю каждое утро собираться здесь. Вы будете сообщать мне обо всех новостях и ваших планах на день. Если у меня появятся задания для вас или для легиона, я сообщу о них на этих встречах. – Она сложила руки на коленях. – Я знаю, что все вы – опытные охотники на демонов и в прошлом вам приходилось этим заниматься. Если – да уберегут нас боги – такое случится снова, я хочу, чтобы вы возглавили сражение против незваных гостей и уничтожили их. Прежде всего ты, Хант.
Хант кивнул. Это достаточно легко. Хотя весенняя охота за кристаллосом оказалась далеко не легкой.
– А если возникнет что-то неотложное, не надо ждать нашей завтрашней встречи. Мой телефон всегда включен, – закончила Селистена.
Наоми снова кивнула.
– Завтра в какое время? – спросила она.
– Скажем, часов в девять. Незачем проявлять усердие в ущерб сну. – (Хант удивленно посмотрел на Селистену.) – И пусть остальные отдохнут с дороги.
– Остальные? – переспросил Исайя.
– Остальные триарии. – Архангелица слегка нахмурилась. – Из-за плохой погоды на севере им пришлось запоздать на несколько часов.
Все трое замерли.
– О ком речь? – тихо спросил Хант.
– Вам же было отправлено официальное письмо. – Селистена взглянула на Исайю.
Тот покачал головой. Селистена нахмурилась еще сильнее:
– Обычно астерийский министр коммуникаций не допускает ошибок. Приношу извинения от их имени. Как вы понимаете, потеряв двух архангелов, астерии оказались в затруднительном положении. Вы трое – всё, что осталось от триариев Микая, тогда как численность триариев Сандриелы осталась прежней. Своих триариев у меня не было, поскольку легион в Нене фактически подчинялся астериям, а Эфраим захотел взять его триариев с собой. Чтобы не раздувать его группу, было принято решение: часть триариев Сандриелы отправить сюда.
У Ханта зашумело в голове. Триарии Сандриелы. Настоящие отбросы вселенной, каких еще поискать.
И теперь эти отбросы появятся здесь. В Городе Полумесяца. Войдут в состав личной гвардии Селистены.
В дверь постучали. Хант напрягся.
– Входите, – ответила Селистена.
На кончиках пальцев Ханта затрещали молнии. Дверь открылась. В кабинет неторопливо вошли Поллукс Антониус и Баксиан Аргос.
Молот и Изверг.
В кабинете губернатора стало совсем тихо. Хант и соратники смотрели на вошедших.
Один, Изверг, был темноволосым, смуглокожим, высоким и мускулистым. Его черные крылья слабо блестели, как блестят вороньи перья. Но в глаза сразу бросался уродливый шрам, змеящийся по шее и опоясывающий горло.
Хант помнил этот шрам – след, оставленный его молниями. Помнил и стычку с Извергом, произошедшую тридцать лет назад. Есть силы, от которых даже бессмертие не уберегает.
Обсидиановые глаза Баксиана вспыхнули, встретившись с глазами Ханта.
Зато кобальтовые глаза Поллукса засветились звериным наслаждением. Он смерил взглядом Наоми, затем Исайю и, наконец, Ханта. Хант не пытался унять свои молнии, глядя на золотистые волосы и такую же золотистую кожу бывшего командира триариев Сандриелы. На самого жестокого садиста, когда-либо ходившего по земле Мидгарда. Отъявленного мерзавца номер один.