— Вы правы, его не убили, — патологоанатом подошёл к Анне, положил руку ребёнка на каталку и прикрыл простынёй. — Он умер от страха, не выдержало сердце.
Анна завыла, как раненая волчица, начала целовать лоб, глаза, щеки сына. Как ей жить после этого? Она не смогла уберечь своё дитя! Её с трудом оттащили от безжизненного тела и вкололи успокоительное.
Анна не помнила толком ни похорон, ни того, как они вернулись на остров. Несколько месяцев прошли в сплошном аду.
Роман был рядом с ней. За год после того страшного дня их отношения пережили разные стадии — от безумного горя через принятие себя в новых ролях к взаимному отчуждению. Муж начал снова мотаться в Москву, в веренице бесчисленных любовниц он, вероятно, пытался забыться. Анна стала отшельницей, посвятившей себя воспоминаниям о сыне и заботе о доме.
Дом отвечал ей взаимностью, даря уют и покой. Месяцы пролетали, муж иногда появлялся на острове, но для Анны он стал совсем чужим. Впрочем, она для него тоже.
Глава 7
Александр Евгеньевич сидел у постели жены, держал её худую руку с проступающими через бледную кожу венами. Обручальное кольцо стало велико для её тонкого пальца и постоянно спадало, он аккуратно снял его и положил на тумбочку рядом с фотографией маленькой Невы. Кира Алексеевна, или Кирюша, как муж ласково называл её, сильно похудела за последние два месяца. Доктора на острове не могли поставить какой-то конкретный диагноз, только подтвердили проблемы с сердцем. Они хотели показаться врачам в Питере или в Москве, но как оставить Неву одну в её положении? Максу они не доверяли.
Александр Евгеньевич прислушался к мерному дыханию Кирюши, убедился, что она уснула, и вышел на улицу. Ему нужно было прогуляться, подышать свежим воздухом. Днём было ещё слишком жарко для прогулок, поэтому он выбирался на пляж, когда солнце садилось и приятная прохлада опускалась на остров.
В этот вечер он свернул с привычного маршрута и пошёл в сторону домов, стоящих на высоком берегу. Где-то там находился английский особняк, который понравился Неве, так что Александр Евгеньевич заодно решил взглянуть и на него. Спустя двадцать минут он уже стоял, подняв голову, и смотрел на особняк, который прятался среди высоких пальм.
Он не спеша поднялся по лестнице, ведущей от пляжа к дому. Подъём дался тяжело, пришлось останавливаться через каждые пять-шесть ступеней, чтобы отдышаться. Осилив лестницу, он медленно обошёл территорию дома, которая при свете луны выглядела как съёмочная площадка. Из полуоткрытых стеклянных дверей веранды раздался стон. Александр Евгеньевич резко обернулся:
— А вот и главные герои… — прошептал он себе под нос, смущенно отвёл взгляд от страстно целующихся любовников и поплёлся назад к лестнице.
Этой ночью он так и не уснул — из-за злости на Макса и обиды за единственную дочь, которая по наивности попала в лапы к альфонсу.
Едва наступило утро, Александр Евгеньевич оставил жену под присмотром приходящей медсестры и поехал в клинику к дочери. Он не сказал ей, что мама по-прежнему плохо себя чувствует, боялся расстроить, делал вид, что всё в полном порядке, и, как всегда, попытался завести разговор о недостатках Макса.
— Вот скажи мне, Невушка, где он всё время пропадает? Почему я здесь, а будущий папаша и носа не кажет? — Александр Евгеньевич аккуратно расставлял на подоконнике горшочки с гортензиями, Нева обожала их с детства, особенно нежно-голубые, а сейчас, когда узнали, что будет мальчик, этот цвет особенно подходил. — Неужели на острове так много старушек, желающих заняться спортом?— он не удержался и съязвил он.
— У Макса сейчас действительно много работы, мы же дом покупаем, ты забыл, пап? — Нева включила режим самой милой доченьки на свете.— Наверное, нам понадобится небольшая помощь, мы можем на вас рассчитывать, дедуля?
— Ты всегда можешь рассчитывать на нас с мамой! Мы купим этот дом, если он пришёлся тебе по душе. Будешь жить рядом с нами, мы поможем с малышом. Но «этого» там быть не должно! Это наше условие. Ты достойна лучшей партии, дочь!
— Да, вы с ума сошли, что ли, пап? Что это за условия? «Этот» — отец вашего внука!
— Он недостоин тебя! Жалкий охотник за богатством! Я сам видел...
Дверь в палату открылась, вошёл Макс с букетом белых роз.
— Любимая, можно твоего папу на пару слов? — Макс положил цветы на кровать и поцеловал Неву в макушку.
— Конечно, вам нужно поговорить, вы же мои самые дорогие… Только не ссорьтесь! — Нева вдохнула аромат цветов и широко улыбнулась.
Мужчины вышли из палаты и молча прошли до конца коридора к окну.
Макс начал первым, сарказм сквозил в каждом его слове: