Он посмотрел на часы, золотой «Ролекс» отсчитывал минуту за минутой, время близилось к семи.
«Чёрт! Клиника скоро закроется…» — Роман со злостью ударил кулаком по рулю своего джипа, и тут же раздался телефонный звонок:
— Слушаю!
— Роман Александрович?
— Да, он самый.
— Извините за беспокойство, но через пятнадцать минут мы закрываемся, вы подъедете? Я могу выслать результат на вашу электронную почту, необязательно вам самому приезжать.
— Никакой почты! Я скоро буду! Я плачу вам такие деньги… Можете и задержаться! — нервы Романа были на пределе, два часа в пробке вызывали желание кого-нибудь убить.
— Да, конечно, Роман Александрович. Мы вас ждём, — девушка сбросила вызов, ей, видимо, было к кому торопиться в этот пятничный вечер.
В семь тридцать Роман, статный, с легкой сединой в волосах, одетый с иголочки, вошёл в здание клиники. Чем ближе он подходил к окошку регистратуры, тем сильнее стучало его сердце. Наконец вся правда раскроется. На прошлой неделе он сдал биологический материал на исследование. Роман принёс расчёску, из которой в лаборатории взяли волосы дочери для анализа.
— Роман Александрович, добрый вечер! Извините за мой звонок. Вы совершенно правы, ради таких клиентов, как вы, можно и задержаться на работе! — миниатюрная брюнетка с красной помадой нагло заигрывала.
«Медсестра из дешевой порнушки…» — глядя на неё, подумал Роман, раньше ему нравились такие девицы, но только потому, что они были абсолютной противоположностью его первой жене, Анне, всегда отстранённой, не особо страстной в постели, но это придавало её образу ещё больше благородства. Роман восхищался Анной, как фарфоровой статуэткой на камине, хрупкой, изящной, смотреть можно — трогать нельзя. А ему порой хотелось живую женщину, с капризами, страстями, готовую на эксперименты в сексе. Плотскую измену Роман серьезно не воспринимал, физиология, не более того. Анна была для него той, к которой хотелось вернуться, рядом с ней и сыном в доме на острове было спокойно. Идеально… Но это всё в прошлом. У Романа теперь другая жена и другой ребёнок, дочь двенадцати лет, упрямый, неуправляемый подросток, вся в мать.
— Спасибо, что дождались меня, информация конфиденциальная, поэтому я сам хотел забрать ответ, — Роман облокотился на стойку регистратуры.
— В отцовстве сомневаетесь? Не понимаю, как можно изменить такому мужчине… — Девушка кокетливо обошла стойку, пуговицы её белого халатика едва удерживали аппетитную грудь, которая так и норовила выпрыгнуть навстречу Роману, и протянула ему запечатанный конверт с результатом теста ДНК, её взгляд задержался на золотом «Ролексе», от глубокого вдоха халатик чуть не распахнулся сам собой. — Не волнуйтесь, Роман Александрович, вы такой бледный… Хотите воды? Или чего покрепче? У меня и коньячок есть… — она как бы невзначай провела языком по пухлой верхней губе.
— Можно, да, пожалуй, коньяка… Чуть-чуть… Для смелости… — у Романа вспотели ладони, он вытер их, одну за другой, о полы приталенного пиджака, присел в кресло, положил конверт перед собой и стал пристально на него смотреть.
Цокот каблуков брюнетки по до блеска намытой плитке пола вывел Романа из оцепенения. Она наклонилась над ним так, что можно было разглядеть цвет нижнего белья, аккуратно расставила на столике бутылку коньяка, две рюмки, блюдце с дольками лимона и присела в кресло напротив.
Роман наполнил рюмку до краёв:
— За хорошие новости! Хотя какая новость будет для меня хорошей?.. — он быстро выпил и положил в рот дольку лимона.
— Хотите я прочту ответ, а то вы так и не решитесь, Роман Александрович, — пальчиком с острым ноготком, в цвет губной помады, брюнетка пододвинула конверт к себе.
— Да, давайте! — Роман наполнил рюмку ещё раз. — Прочтите, а потом я выпью… Давайте, не тяните! Сил моих больше нет…
Тонкие пальчики девушки быстро разорвали конверт и извлекли на свет бумагу с ответом на вопрос, который мучал Романа, с тех самых пор как нанятый им частный детектив выложил неопровержимые доказательства неверности его жены. Хотя сомнения начали закрадываться намного раньше — глядя на огненно-рыжую кучерявую шевелюру и усыпанное милыми веснушками физиономию дочери, Роман не улавливал в ней ни малейшего сходства с собой. Конечно, ещё были родственники по линии жены, но она тоже не смогла припомнить кого-то с такими волосами.