Осторожно вытащила канделябр и, не выпуская его из рук, отодвинула кресло. В покои вошли две вычурно одетые красавицы, держа в руках пышные платья с корсетами и конструкциями под многочисленные юбки. Вы, мать его, серьезно? Одеты как в прошлом веке, и мне это же принесли? Я умру в этой юбке, пока через балкон перелезу, не то что бы спуститься. Вместе с девушками вошел молодой, симпатичный мужчина. Я смотрела на них, словно волк, мужчина старался смотреть в сторону, видимо, по их меркам я стою голая. Откуда тут взялись эти люди? Что мы не знаем об островах драконов? Мне теперь точно нужно домой и доложить всё отцу.
Одна из девушек широко улыбнулась показывая всему миру кошмарную щель меж зубов, господи как ты мясо то кусаешь, бедненькая? Естественно я свои мысли оставила при себе но потом обязательно у неё спрошу ест ли она мясо.
— Ну что, милая, давай мы тебя приоденем, не будешь же ты встречать нашего господина в таком виде. Его светлейшество приказал в кратчайшие сроки пошить для тебя самые красивые платья.
Так, значит, тут есть его светлейшество, и почему-то я представила в голове старика с пузом от постоянного употребления медовухи, ведь именно от неё так распирает. Кажется, я сильно ударилась. Как только девушка подошла ко мне с этими платьями, канделябр был зажат меж коленок, дорогущее платье вырвано из рук и разорвано на две части. Не буду я носить вашу дорогущую, пошлую одежду! Блондинка с щелью меж зубов ахнула, наконец прикрыв злосчастный вход в свою пещеру для мяса.
— Да она дикарка! Какая из неё госпожа? Она будет худшей женой для правителя! - Завопила брюнетка.
Я сделала вид, что вообще ничего не поняла, так я узнаю больше. Значит, я тут нужна в качестве жены для господаря с пузом, но и вариант с жертвоприношением я не исключаю. Подошла к молодому и красивому, тот аж дыхание задержал. Ловко расстегнула ему рубашку и напялила на себя, тыкнув пальцем на штаны.
— Боги! Она что, с тобой совокупиться хочет?
— Луана! Только об этом и думаешь, она показывает на штаны, а значит, привыкла их носить. Выходите из покоев госпожи, мне нужно доложить.
Я провожала злым взглядом своих гостей, держа канделябр в руках. Через несколько минут мне принесли книги по этикету, поведению леди при дворе. Интересно, если они думают, что я дикарка, то с чего вдруг взяли, что я умею читать? Служанка оставила книги и быстро шмыгнула на выход. Читать эту ересь я не собираюсь, меня и так воспитывали хорошо, причем воспитывал отец, только не женской этики для милых дам, что теряют сознание, очаровывая воинов. Меня учили военной этики, так что на совете я всегда лучше всех держала лицо, мой острый ум приводил в восторг генералов, которые по ночам удовлетворяли себя с мыслями обо мне.
Хорошо, что книги были толстыми, в покоях прохладно, камин не горит, ай-яй-яй, непорядок! Я же так замёрзну и заболею, а мне ещё бежать из этого проклятого замка! Умостила в вычищенном камине дрова, оторванные листы из книг и подожгла. Что-то я и правда замёрзла. Пасмурное небо нагнетало грусть. Стянула покрывало с постели и села попой на пушистый ковёр грустить, страдать и выдохнуть то, что со мной произошло. Всё-таки я девушка и имею право на короткую депрессию. Не хочу я всего этого, я хочу домой.
Хочу в родной край, хочу, не торопясь, оседлав лошадь, прогуливаться по столице. Наблюдать за жителями, детворой, играть со своими собаками. И на кого теперь мой питомник? Я разводила лучших лаек в княжестве. Самые быстрые, стаей утомят любого горного медведя, лучшая охота в лесах именно с ними. И как там моя девочка без меня? Она ведь только кутят принесла... Надеюсь, братья ими займутся.
В дверь опять постучали, это была другая служанка. Она принесла мне кувшин с молоком, свежий хлеб, какую-то траву, сыр да несколько ломтиков красной рыбы. Серьезно? У вас что, поесть нечего? Траву мне суют, словно я красный телёнок. Пить хотелось сильно, но прежде чем выпить молоко, я его понюхала и уловила тонкий аромат сон-травы. Усыпить меня вздумали? С кровожадной улыбкой я вылила молоко в туалет и сунула кувшин девушке. Взяла пустую чашку и набрала воды из-под крана в купальне. Её смешные глаза сейчас вылетят из глазниц. Пока она хлопала рыжими ресницами, я уложила на ломоть хлеба сыр, а всё остальное в тарелке сунула в руки ошарашенной девице. Повернула её на сто восемьдесят градусов и, слегка толкая, проводила за дверь, которую вновь подпёрла креслом и канделябром. Стало клонить в сон, набросав подушки на шкуру возле камина, завернулась в одеяло и дремала, мечтая о доме.