- Я не хочу здесь умирать! Я хочу, чтобы у нас всё было как у обычных людей.
Хлоя не обнимала его, просто комкала в пальцах низ рубашки. Ее плечи слабо вздрагивали, синхронно с прерывистым дыханием. Он не знал, что делать дальше. Просто чувствовал, как канат с каждым всхлипом становится всё крепче, вот только конец его, на самом деле, был привязан не к перилам больницы, пора бы в этом уже было признаться.
Находя на ощупь губы Хлои, он отстранено подумал, что должен вывести их обоих отсюда. Вывести свободными.
Глава XIII
Фрэнк лежал, рассеянно закинув руку за голову и перебирая волосы пальцами. На сгибе левой руки поблескивала иголка капельницы. Лекарство на солнце отсвечивало прозрачно-зелёным цветом, проникающем через неплотно сдвинутые жалюзи. Медсестра только что вышла, отмечая в больничной карте выполнение задания. Дверь за ней едва слышно стукнула, походя на ласковую крышку гроба. Гроб. Ящик. Посылка на тот свет. Земля уже зовет. Бежать. Бежать. Фрэнк кивнул своим мыслям, потом прикрыл глаза, чувствуя легкую сонливость. За окном шел слепой дождь. Белесые капли, как слезы безглазого, видевшего только туман, падали на больницу, сливаясь в один бесконечный шепот. Тайна. Секрет. Конфиденциальная информация. Где лежит конфетка? Как до нее добраться? Фрэнк невесело улыбнулся, вспоминая, что когда-то играл в эту игру с братом. Это было действительно весело: пытаться придумать способ, как открыть дверцу шкафчика бесшумно и достать леденец в яркой обертке, не зашелестев оной и не позвав маму. Как же давно это было! Тогда голоса еще не были такими громкими, а родные не забывали его в больницах. Забыли. Оставили. Бросили. Сплавили. Отказались. Не пришли на встречу, отвернулись и закрыли буфет раз и навсегда. Фрэнк сжал зубы, чувствуя, как в груди поднимается злоба. Он был уверен, что дождь за окном стал ужасно соленым, а небо, до этого момента время от времени показывавшее голубые просветы, затянулось серой хмарью окончательно. От него действительно отказались. Когда маме в первый раз рассказали, что он говорил сам с собой в классе, она сначала не поверила, а потом на ее лице отразилось непонимание и толика отвращения. Она терпеть не могла что-то непонятное. Непонятное. Странное. Лишнее. Больная ветка общего дерева. Сепарация. На мгновение мелькнула мысль о том, что неплохо было бы расспросить у Хлои, как она попала в больницу, и как на это отреагировала ее семья. Вот только разве она расскажет? Куклы ничего не рассказывают. Куклы никого и не любят.
Капельница мерно поблескивала на солнце, пропуская лекарство. На голову давила низкая облачность, вызывая сонливость. Глаза слипались сами собой, но ему не хотелось засыпать и представать перед служительницей смерти сонным. Совершенно неизвестно, что она с ним сделает, и что потом сделает с Хлоей. ***
- Хлоя? - он повернул голову в сторону сидящей рядом девушки. Реакция последовала, хотя с довольно сильной задержкой. Темные глаза почти равнодушно уставились на него, однако он уже научился различать нотку заинтересованности во взгляде. Фрэнк улыбнулся, закидывая ногу на ногу и снова принимаясь разглядывать буйную зелень вокруг них.
- Ты скучаешь по семье? - ответом ему было молчание.
Хлоя так и не отвернулась, однако почти не моргала и вела себя, мягко говоря, как камень. Ее пальцы бессильно лежали на светлом платьице с кружевным воротничком. В нем она казалась еще более потерянной и маленькой. Быстро оглянувшись по сторонам, он опустил руку и скользнул ладонью на тонкую кисть девушки. Ни протеста, ни поощрения не последовало.
- А я начинаю их забывать, - признался он, поглаживая пальцами выступающие венки.
Ресницы Хлои чуть дрогнули, показывая, что она всё-таки слушает. Он улыбнулся, привычно разглядывая ее светлые непокорные волосы и изящную шейку, идущую от острых скул.
- Сейчас я плохо помню глаза мамы, зато знаю, что твои – почти черные, - продолжил свою мысль он.
Девушка чуть склонила голову, переводя застывший взгляд на их сцепленные руки. Немного подумав, сжала пальцы. Ветер вокруг скамейки пах отцветающими розами и сыростью, а могучие деревья казались стенами и потолком сказочного замка. Или просто уютного дома. Маленький дом. Маленькая семья. Хрупкое тело под одеялом и облако белых волос по утрам рядом. Сейчас голоса походили на отстраненные мысли. Сначала мелькнула испуганная искра, что так было давным-давно, когда он еще был ребенком, но этот отблеск опасения быстро пропал. Хлоя, сидевшая совсем близком, отвлекала от страха перед будущим. Она пахла еще несбывшимися мечтами и лимонником. Он любил этот запах.