Фрэнк перекатил вилкой макаронину с одного края тарелки на другой, разглядывая соус. Красный, как живая кровь в артериях. А если Хлою… Он мотнул головой, отгоняя неприятные мысли. Эти служители смерти не сделали бы такого. Они холодные и расчетливые, и предпочитают тихие могилы. Они не посмеют выдавить из Хлои всю кровь, скручивая ее шею до тех пор, пока кости позвоночника не пробили бы кожу. Страшная картина сама собой встала перед его глазами. Кукольное личико с широко раскрытыми глазами-луковками. Переломанные руки, висящие под неправильными углами. Открытый рот с пугающе белыми зубами и тонкой алой струйкой из уголка посиневших губ. Фрэнк сам не заметил, как сжал вилку до угла в девяносто градусов. Медсестра, стоявшая рядом, заметила это и поспешила к нему. Он заставил себя успокоиться, разжимая пальцы. Не хватало только загреметь в карцер, в ту комнату с мягкими стенами и войлочным потолком, где свет походит на полосы бинтов. Он там не выдержит и превратится в иссушенную мумию. ***
Фрэнк машинально оглядывал комнату отдыха, нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Мягкий сумрак тепло окутывал больницу, а далеко на горизонте, между стволами деревьев, виднелась тонюсенькая золотая полоска.
Он практически чувствовал волну умиротворения, но ему не хватало ощущения прохладной макушки у своих коленей. Хлоя не теплая, она больше походит на безмолвную ночь. Может, его специально отвлекали, чтобы схватить ее в один из таких вечеров и утащить в подвалы, где хранятся лопаты и непроницаемые мешки? Он потер лоб, чувствуя шершавость обветрившейся ладони. От окна шел запах пожухлой травы и увядающих цветов, не такой уж и сильный, но, казалось, он пробирается под кожу, раздирая внутренности и укладываясь клубком в сердце. Тревога походила на сигаретный дым, который мешался с розовой амброй из сада и туманил рассудок. Да что с ним происходит? Что они с ним сделали? Что они сделали с Хлоей? Куда она пропала? Куда пропал прежний он? - Что вы со мной сделали? - он медленно и уверенно встал на ноги, стараясь не напугать стоящих рядом медсестер и успеть схватить хотя бы одну из них.
Женщины, до этого момента спокойно беседовавшие, вытянулись и настороженно посмотрели на него. Но на сей раз, он контролировал свое тело, поэтому его руки схватили не воздух, а плечи светловолосой медсестры, накрепко цепляясь пальцами в ее халат.
- Что? Что вы сделали? - он встряхнул женщину, не жалея силы.
Медсестра охнула и болезненно скривилась, не произнеся ни слова. Больные вокруг непонимающе зашевелились. Кто-то в углу истерично рассмеялся. Неожиданно сильные руки подоспевшего санитара схватили его за плечи и потянули назад. - Где Хлоя? - его крик почти оглушил его самого.
Женщина в его руках всхлипнула, стараясь вырваться из его хватки, ее лицо некрасиво сморщилось. Другая медсестра пыталась успокоить больных, незнакомый мужской голос приказал вколоть два кубика какого-то препарата.
Укол холодом. Короткий, как удар сердца. И темные глаза, безучастно смотрящие в душу. И неулыбающиеся губы, хранящие в своих уголках нежность.
Глава X
Фрэнк лежал на своей кровати и безучастно смотрел в потолок, не желая находить в себе силы подняться. Солнце в окне было светло-серым и тихим, да и в самой больнице тоже царила странная тишина, точно все вокруг разом лишились голоса. Это ему было только на руку, так как из-за двойной порции успокоительного голова была неприятно тяжелой. Хлои не было слышно. Хлои не было видно. О Хлое вообще не было ничего известно. Может, она уже не дышит с ним одним воздухом? Он повернулся на бок, утыкаясь взглядом в кроны деревьев за деревянной белой рамой. Листья умиротворенно шелестели, то накрывая друг друга, то попадая в руки солнечных лучей. Парень раздраженно сжал рукой подушку, не зная, что делать: отдаться ли во власть мыслей о Хлое или взять себя в руки и начать думать о доме и семье.
Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя.
Он тихо зарычал, зажмуриваясь и заставляя голоса внутри себя замолчать. Сейчас они больше раздражали, нежели помогали. Как странно. Ему казалось, что он уже успел к ним привыкнуть, и они ему больше не мешают, как в самые первые дни своего появления в больнице, но теперь всё изменилось. Почему? Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Хлоя. Фрэнк уткнулся лицом в подушку, сдерживая звериный рев, рвавшийся сквозь зубы. Это было действительно странно и необъяснимо. Неправильно. Он сунул руку под грудь, впиваясь ногтями в кожу и чувствуя, как колотится сердце. На мгновение ему почудилось, что бешеный стук передается в ребра и те начинают дрожать и ломаться с характерным страшным хрустом.