— Скажи, ты рад, что не сражался в войнах между единорогами и драконами?
«Это уж точно».
— А ты? — спросил он.
— Нет. Это было до моего рождения. Но я слышала ужасающие рассказы.
Теперь Дэш лучше понимал, почему его отец настаивал на заключении договоров с её народом. Почему Кратус никогда не хотел воевать с драконами.
«Проклятье...»
Из-за силы своего чёрного рога Дэш никогда не знал, что драконье пламя может сделать с обычным красным. Он был крайне беспечен с жизнями своих людей.
Нет, он был так же безрассуден, как его сестра. Намного больше, чем когда-либо думал.
Опять же его рог почернел, будучи молодым. Если задуматься, чересчур молодым. Не говоря уже о способностях, унаследованных от матери. Драконье пламя обжигало его, но не так сильно. Он выдержит. Не без шрамов и волдырей, но выживет. Но боль будет адской.
От этих мыслей желудок свело. Дэш направился к трём оставшимся единорогам.
Хотя их не поджарили, троица тоже была мертва.
Проклятье. Он надеялся, что они смогут допросить кого-то из них.
«Они?» — Дэш замер, осознав, о чём только что подумал. — «С каких пор я начал думать о нас как о команде?»
Что было ещё более пугающим? Мысль о том, чтобы стать частью команды, не пугала его так сильно, как должна была.
Дракайна опустилась на колени рядом с предводителем Гильдии.
Вздохнув, Дэш обернулся в человека и, воспользовавшись моментом, спрятал свою волшебную палочку от неё, прежде чем помочь дракайне обыскивать поверженных противников.
Танис наблюдала, как Дэш срезает уже побелевшие рога с тел. Странно, учитывая, какими яркими и красными они были раньше.
— У цвета есть какое-то значение?
— Да. Красный — у воинов.
— Чёрный — у короля?
— Нет.
Танис ждала объяснений, но, когда он промолчал, она откашлялась и спросила:
— Тогда чей чёрный?
— Мой.
— Ух ты... — её удивила интонация его голоса. — Ты правда не собираешься объяснять?
— Не собираюсь, — ответил он чётко и спокойно.
Теперь ей точно нужно было знать, что он скрывает.
— Стыдно?
— Нет.
— Тогда почему ты не рассказываешь?
— Это личное.
«Что, чёрт возьми, может быть личного в цвете их рогов? Ой... Тогда, логично».
— И что же? Чёрные рога у единорогов — эквивалент маленького пениса?
Дэш поражённо смотрел на неё во все глаза, будто не мог поверить в услышанное.
— Что?
Танис фыркнула.
— Ну, разве есть другие причины твоего молчания?
Он застыл, словно громом поражённый.
— Что, во имя Тринадцати Королевств, заставило тебя так думать?
«А он сам не догадывается?»
— Тогда почему ты отмалчиваешься? — повторила она.
— Потому что это личное.
— Ты уже это говорил. Но может быть личней этого?
Дэш возмущённо зашипел. Им приходилось разбираться с трупами. Вероятно, за ними скоро придут новые охотники за головами.
«Мне выписали смертный приговор, а она хотела отвлечь меня этим? Реально?»
Расстроенный, он сделал то, что делал крайне редко… объяснил, в чём дело.
— Это позволяет единорогам узнать, какой силой мы обладаем.
— Так бы и сказал. Зачем нагонять таинственности? — она нахмурилась. — Что в этом стыдного? Если только… у тебя крохи? Силы жеребёнка?
— Нет! Погоди. Что? Ты же видела, какой силой я обладаю, Дракончик?
— Ну да, но я не знаю, насколько, — она указала на тела, — сильный ты по сравнению с ними. Откуда мне знать? Я — дракайна. Итак, что означает чёрный цвет на шкале силы у единорогов?
Дэш впился в неё взглядом.
— У меня нет души.
Танис застыла от неожиданного, резкого рыка.
— Что?
— Ты хотела узнать. Вот ответ. Чёрный рог означает, что у меня нет души.
Танис рассмеялась.
— Ну, это просто смешно. У всех есть душа. Кто тебе сказал этот бред?
Покачав головой, Дэш приблизился, зло глядя на неё. Наверное, многих эта злость подавляла и бросала в дрожь. Даже закалённых воинов.
— Нет, Леди Дракайна. Это правда. Ты хочешь знать, почему все меня боятся? Именно почему? В юности, в приступе ярости, я убил собственного отца. В тот же миг мой рог почернел, явив миру отсутствие у меня души, раскаяния и принципов, зато наличие абсолютной силы. Я способен на всё. Это моё позорное клеймо и величайший знак чести.
Танис с трудом сглотнула, услышав его зловещий тон. Что ж, это многое объясняло. Вероятно, ей тоже следовало бояться, но как-то не получалось.
А вот один животрепещущий вопрос у неё был:
— Почему ты убил его?
На его щеках заходили желваки.
— За то, что слишком много болтал и задавал назойливые вопросы.