Её неожиданное признание было похлеще удара в живот. Настолько ошеломляющее, что Дэш не мог отдышаться.
Он как никто понимал её боль, его сердце разрывалось от того, что он не смог избавить её от терзающего душу прошлого.
— Танис…
— Не надо, Дэш. — Она подняла руки и отодвинулась от него. — Я не хочу слышать твои извинения или сочувствия. Тебе не понять. Как и другим. И мне не нужно липовое сочувствие. Прошлое осталось в прошлом, и с этим ничего не поделаешь.
Дэш схватил её за руку, когда Танис попыталась уйти, и заставил остановиться. Гнев, боль и горе бурлили в нём. Когда он заговорил, его голос стал на целую октаву ниже.
— Мой отец продал меня фессалийцам ради мирного соглашения, когда я был маленьким жеребёнком и едва мог постоять за себя.
Понимание сказанного отразилось в тёмных глазах.
Кентавры и единороги — естественные враги. С незапамятных времён они боролись за господство. Поскольку кентавры — наполовину люди, они всегда считали себя высшим видом парнокопытных.
И как только единороги обрели способность менять облик, это только усилило их ненависть друг к другу. Единороги больше не могли мириться с высокомерием кентавров и решили избавиться от их тщеславия — и самих кентавров. В свою очередь, за способность менять ипостась, кентавры люто возненавидели единорогов и вознамерились их уничтожить.
— Я понимаю твои чувства, Дракончик. И мне жаль, что никто тебя не защитил.
Сердце Танис бешено заколотилось, когда она поняла, что он — один из той горстки таинственных выживших, вернувшихся домой вопреки всему. Тех, кого считали погибшими.
Нет, он был одним из тех, кого собственный отец отдал врагам и оставил умирать.
— Ты был одним из заложников, переданных ко двору кентавров как гарант мира? — её голос дрогнул.
С отсутствующим взглядом Дэш кивнул.
От ощущения родственной души у неё перехватило дыхание.
— Сколько тебе было лет, когда тебя отправили в плен? — спросила она, почти боясь услышать ответ.
— Семь.
Танис не могла даже представить весь ужас осознания того, что собственный отец отправил тебя умирать. По крайней мере, её похитили, когда она была почти взрослой. Ладно, подростком.
И случилось это по её собственной глупости — из-за нежелания прислушиваться к предупреждениям отца и других: не гулять в одиночестве. Она тогда считала их глупыми параноиками. Что они знали?
Но её отец, в отличие от Дэша, сделал бы всё, чтобы защитить её. Она не могла представить, чтобы он предложил её в качестве заложницы врагам.
— Я... — начала она, но он приложил палец к её губам.
— Не извиняйся. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь.
Кто, если не он? Впервые в жизни она стояла перед тем, кто знал о её кошмарах не понаслышке. Тот, кто прошёл через тот же ад... нет, даже худший. Со столь знакомыми ей шрамами.
— Тогда ты понимаешь, почему я не могу бросить тебя, Зверь? — мягко сказала она.
— А ты понимаешь степень моей благодарности? — его голос стал тише.
Да, всё верно. Нет ничего хуже, чем остаться один на один со своими кошмарами. Без поддержки и защиты.
Кивнув, она протянула ему руку.
— Друзья? — её голос звучал немного неуверенно.
Дэш заколебался. За всю его жизнь у него был только один друг, на которого он мог по-настоящему положиться. И даже эта дружба родилась скорее из необходимости. Он видел, как слишком многих предавали те, кого они считали близкими.
Доверие завоёвывалось с огромным трудом.
Танис улыбнулась, пошевелив пальцами протянутой руки.
— Моя ладонь не кусается, Зверь. Там нет зубов.
Смеясь, он пожал её руку, а затем притянул к себе и поцеловал в макушку — так, как обычно целовал сестру.
— Ты, безусловно, уникальное создание, Дракончик.
— Я не обижусь, если ты назовёшь меня большим репейником на заднице. Дэвин всегда так делал.
— Больше похожа на коралл, который растёт на мне. — Дэш вновь обернулся в единорога.
Танис ахнула, увидев на его боках крылья.
— Ты можешь летать?
— Когда мне этого хочется.
— Почему ты не летал, когда я тебя поймала? — пробормотала она.
— Ты меня не поймала. Я просто старался не привлекать к себе внимания. Не хотел, чтобы кто-нибудь в моём королевстве знал, что я уехал. Опять же, я единственный единорог с чёрным рогом. Обычно я выделяюсь среди себе подобных.
Логично.
Она вскочила в седло и заметила, что он снова надел для неё уздечку. Не говоря ни слова, она осторожно взялась за неё, стараясь не натягивать. Вместо этого держалась за луку седла, чтобы не тревожить его старые раны.