Прекрасно.
— Почему Мира всё ещё жива? Она не могла вторгнуться без последствий. Почему апбасверы не напали на неё?
Рипер помедлил.
— Из-за мелкой формальности. Её брат получил от тебя приглашение привести армию в Ликордию.
— Я не отправлял приглашений кентаврам.
— Подделка чертовски хороша. Настолько, что прошла проверку у апбасверов. Поэтому Мира и воспользовалась ею от имени брата.
Гнев охватил Дэша. Вся суть контрактов на плоти апбасвера была в том, чтобы гарантировать их вечное соблюдение. Нарушивший контракт не мог скрыться — его бы выследил и уничтожил сам апбасвер.
Единственный способ избежать наказания — убить носителя контракта (почти невозможно) или найти лазейку... такую, какую нашла Мира.
Дэш с трудом сдерживал желание разорвать кого-нибудь на куски.
— Где Дови? — спросил он.
— Позади тебя.
Дэш напрягся, услышав этот низкий, хриплый голос — совсем не тот, который ожидаешь услышать от эльфийского аристократа. Но ведь Довидар был бастардом. Обычно он вообще не говорил. Чтобы вытянуть из него хотя бы слово, требовался королевский указ.
Два — это уже чудо.
Довидар был не просто жертвой Миры и её двора. Его предали куда раньше — ещё до рождения. Эльфийка королевской крови, его мать, отказалась назвать имя отца, и эта тайна стоила ей всего. А её сыну — почти всего. Его отправили к позору и нищете, к родственникам, презиравшим его и винивших в своей нищете. Лишённый титулов, репутации и родительской любви — он знал цену предательству. И цену выживания.
Именно поэтому Бальдур отправил Довидара к Мире в качестве заложника, когда и Дэша отдали в плен. Дови так и не простил мужа своей матери за это — и Дэш его понимал.
Сейчас же он был рад встрече со старым другом. С улыбкой он протянул Дови руку.
Тот обхватил его запястье и притянул в крепкие, почти братские объятия. Дови так сильно хлопнул его по спине, что у Дэша перехватило дыхание.
— Мы собирались возвращаться, когда Мартен сказал мне, что ты здесь, — сказал Рипер. — Удачно вышло.
— Не уверен, — Дэш отступил от Дови. — Такое чувство, будто я гоняюсь за собственным хвостом.
Рипер покачал головой.
— Думаю, нас намеренно пустили по ложному следу.
Дэш нахмурился.
— В смысле?
— Мне кажется, палочка всё ещё в Ликордии, — Кразис подлетела к плечу Дэша. — Рипер хочет, чтобы я слетала туда и попыталась её найти.
Сказанное поразило его почти так же сильно, как приветствие Дови.
— Я не понимаю…
Рипер махнул головой в сторону пергамента.
— Подумай. Если ты хочешь выиграть время и спрятаться до того, как придёт пора произносить смертельное заклинание, разве не идеально отправить врага на поиски того, что у тебя под носом?
Дэш выругался.
— Всё это было подстроено.
— И я так думаю. Зачем ещё выбирать Пагос из всех мест Тринадцати Королевств?
Он был прав.
— Мне следовало сразу об этом догадаться.
— Твоя голова была занята другим. Мы все это понимаем. Легко упустить важное, когда ты подавлен.
Дови прочистил горло.
— Сожалею о твоей утрате.
Дэш не ответил. Он просто не нашёл слов. Боль была ещё слишком свежа.
Смерть сестры до сих пор не укладывалась у него в голове, и он не представлял, как справиться с потерей. Поэтому он старался не думать об этом.
Пока.
— Я ценю это, — сказал он. Единственное, на что хватило слов. Жалко, ничтожно мало — учитывая всё, что они пережили.
Оглядев двор, Дэш заметил державшихся на расстоянии любопытных зевак, пытавшихся понять, почему они трое вообще дружат.
— Как ты, Дови? — спросил он.
Эльф пожал плечами.
— Сегодня никого не убил. Но всегда есть завтра.
Возможно, это и было лучшим, что он мог сказать. Его выдержка всегда поражала Дэша. Так же, как и сам факт, что Дови вернулся домой. Никто из них до сих пор не понимал, почему он вообще решил вернуться из плена в Алариум, учитывая всё, что эльфы сделали с ним и его матерью.
Но в этом и была особенность Дови. Он редко делился своими мыслями и чувствами.
Кразис расправила крылья.
— Хотите, чтобы я что-то передала остальным, сир?
— Будь осторожна. Мы прибудем в Ликордию, как только сможем. Пока нас нет, не высовывайся.
— И скажи Адерине, чтобы не приближалась к моей комнате, — буркнул Рипер.
Дэш нахмурился.
— Мне стоит узнать подробности? Или лучше нет?
— Лучше нет.