Она подняла хвост.
— Снова сёстры?
Глаза Киганы затуманились.
— Я скучала по тебе. — Она переплела хвост с хвостом Танис. — И я тебя защищу. Даже если ты меня обидишь.
С тяжёлым сердцем Танис зависла в воздухе рядом с Киганой, наблюдая, как остальные драконы разворачиваются и летят обратно в Индэру. Потом обратила внимание на грифонов, которые, оставшись без командующих-драконов, отступали в замешательстве.
— Кто командует грифонами? — громко спросила она.
Её удивило, что это был не старый вожак, а совсем молодой.
— Я — генерал Брайчан. За кого мы сражаемся, командир?
Командир… Титул, которого Танис никогда прежде не носила. Но он ей понравился.
— Защищай Верховного Короля и эльфов. Уничтожь кентавров и их союзников.
— Справедливо. — Он кивнул. — Грифоны! В атаку! Полакомимся всласть!
Кигана щёлкнула зубами.
— Никогда раньше не сражалась за эльфа. Могу поспорить, они хорошо поджариваются.
— Давай не будем это проверять. Пожалуйста.
Кигана надулась.
— Но выглядят они аппетитно.
Танис порадовалась, что Дэш этого не слышит.
— Лучше зажарь кентавров. Говорят, у них мясо более постное.
— О, почему сразу не сказала? — Кигана рванула за грифонами.
Опасаясь за правильность своего решения, Танис вздохнула и снова оглядела поле битвы. Повсюду — тела. Вот откуда растут ноги шутки Киганы. От этого зрелища ей стало дурно.
Она ненавидела войну.
Сердце замирало, пока, наконец, она не увидела того единственного, кого искала.
Дэш. Всё ещё в человеческой форме, стоял рядом с Дови, Торой и Вигго.
Танис с облегчением устремилась к ним.
Приземлившись как можно ближе, она сбила хвостом кентавра, что подкрадывался сзади.
— Хотите улететь отсюда, сир?
Дэш рассмеялся:
— На тебе ни седла, ни уздечки, Дракончик.
Танис вздохнула, вспомнив, что забыла об этом.
— Верно. А это немного затрудняет поездку, не находишь?
Обернувшись, она изрыгнула пламя в кентавров, которые подоспели к ним.
— Согласись, мне не зря этого не хватало?
Вигго указал на новую группу противников:
— Можешь и этих поджарить?
— Конечно, — быстро ответила она и с ними разобралась.
— Сюда! — скомандовала Тора.
Дови положил топор на плечо:
— Теперь, когда у тебя появился дракон, я чувствую себя каким-то ненужным.
— На самом деле нас двое, — Танис указала крылом в сторону Киганы, которая мчалась по земле, преследуя целый табун убегающих кентавров.
Дэш стёр пот со лба:
— Признаю твою правоту. Но если честно, я рад почувствовать себя ненужным.
Рипер в облике единорога подбежал и резко остановился рядом:
— Когда у нас появились драконы?
— Долгая история, но главное — теперь они у нас есть.
Обернувшись в человека, Рипер подмигнул Танис:
— Наконец-то хоть что-то пошло по нашему сценарию. — Но не успели слова сойти с губ, как он вздрогнул. — Я что, нас сглазил?
— Да, — одновременно ответили Дови и Дэш.
Словно призванный Рипером — или каким-то заклинанием, сотканным из его слов, — громкий крик перекрыл шум битвы:
— Дэшиэль Чёрное Сердце! Ты, незаконнорождённый сын шлюхи! Перестань прятаться за спинами подчинённых и выйди ко мне лицом к лицу!
Ферокс пробился сквозь группу эльфов, оказавшихся между ним и тем, кого он глупо считал своей добычей.
Оставшись без драконов, готовых выполнить за него грязную работу, Ферокс отчаялся. Подонок знал, что это лишь вопрос времени, когда его наёмники подожмут хвосты и сбегут. Такова была проблема таких солдат — они никогда не были преданы делу.
Лишь звону монет.
Наличие крылатых, огнедышащих бойцов на стороне придаёт храбрости даже самым трусливым. Но увидеть, как это преимущество исчезает в разгар битвы, оставляя тебя на растерзание врагу, может поколебать уверенность даже в преданных. А если перед тобой сброд наёмников?..
Они не захотят оставаться и участвовать в бойне. Принц не смог бы заплатить им, если бы погиб.
Если Ферокс не покончит с этим немедленно, они бросят его быстрее, чем драконы. И он это знал.
Пришло время положить конец.
Дэш сменил облик и выехал навстречу кентавру, стоявшему в центре двора.
Узнав его, Ферокс зарычал и встретился с ним взглядом. Блеск в этих тёмных глазах был Дэшу слишком хорошо знаком.
Он видел его сотни раз — на полях сражений и вне их. Взгляд, наполненный жаждой крови и безумием.
Он и сам ощущал это слишком часто. Отвратительная ненависть к себе. Потребность доказать миру, что он чего-то стоит. Что с ним нельзя обращаться, как с отбросом.