Эмоциональный шантаж. Её коронный приём.
— Отлично. — Он обнял её мельком и отошёл. — Этого достаточно?
— Нет. — Она дёрнула его за волосы. — Ты всегда был дерзким. Весь в своего отца. — Она сплюнула. — А он был ублюдком.
Затем она отошла и разморозила всех.
— Скажи им, что мы ждём снаружи. Когда будете готовы — дайте знать. Мы покажем, как передвигается армия Тинмару.
Он и так знал. Это было быстрее эльфийских порталов и полёта драконов.
Вот почему никто не хотел сражаться с тинмарунами. Они были воплощением ужаса и смерти.
— Кто это была? — спросила Танис, подойдя с Халлой.
— Да, Дэш, кто это?.. — протянул Рипер с ехидной ухмылкой.
— Заткнись. — Дэш оттолкнул его и повернулся к Танис. — Это была Наоми Огимати. Императрица и королева Тинмару.
— Так всё-таки — императрица или королева?
— Как она сама решит, — ответил Рипер.
Бальдур подошёл ближе.
— Что она здесь делает?
Дэш указал на ворота, которые отделяли их от тинмарунов.
— Одолжила нам свою армию.
— Но зачем? — удивился Бальдур.
Рипер хмыкнул и отошёл, усмехаясь.
«Ненавижу тебя, брат».
Рипер явно наслаждался моментом.
— Она соблюдает клятву Верховному Королю. Ну и у неё личные счёты с Мирой, — добавил Дэш. Увидев, как Танис вопросительно прищурился, он решил быть честным. — Сын Наоми, Ютака, погиб, убегая от Миры.
Сочувствие Таниса было почти физическим.
— Мне жаль.
— Мире будет жаль ещё сильнее, когда Наоми доберётся до неё. Не уверен, что смогу или даже захочу остановить эту бойню.
Честно говоря, Дэшу хотелось посмотреть, как суке воздают по заслугам
В отличие от него, у матери не было договора с Мирой, который мешал бы ей её убить.
К ним подошла Това.
— Кто-нибудь из вас сегодня утром смотрел за стену?
— Нет. Почему? — спросил Дэш.
— Вам стоит. Посмотрите на численность войск Тинмару. Вы уверены, что они пришли сражаться за вас? Если нет — сегодня станет последним днём для всех, кто стоит на вашей стороне.
Дэш нахмурился и пошёл к парапетам. Танис последовал за ним.
Он поднялся и замер.
«Дерьмо... Остались ли вообще солдаты в Тинмару?»
Мартен появился рядом и хлопнул его по спине.
— Похоже, кто-то настроен всерьёз защищать вас, Ваше Величество.
— Без шуточек, Мартен.
Чародей рассмеялся.
— Да, не хотел бы я сейчас быть на месте кентавров.
И Дэш с ним согласился. Особенно с учётом того, что их ожидало впереди.
Пора выступать, пока шпион не донёс врагу и тот не успел подготовиться.
Танис собирала последние вещи из их спальни, когда ощутила, как воздух позади неё изменился, задрожал. Она обернулась — почти ожидая увидеть Дэша.
Но перед ней стояла королева Тинмару — во всей своей свирепой, завораживающей красе. Её присутствие было ошеломляющим, красота — пугающе совершенной.
Танис сглотнула. Не от страха — от Наоми исходила такая сила, что становилось ясно: с ней шутки плохи. От её ауры волосы на руках Танис встали дыбом. Воздух вокруг потрескивал от напряжения.
— Ваше Величество, — сказала она, приседая в реверансе. — Чем обязана такой чести?
Наоми слегка склонила голову набок, изучая Танис своими ледяными, глубоко посаженными жуткими глазами.
— Ты — дракайна.
Это не был вопрос. Просто утверждение.
Тем не менее Танис почувствовала, что обязана подтвердить:
— Верно.
Королева молча подошла ближе и взяла в руку прядь её рыжих волос. Сжала в кулаке — не больно, но крепко.
— Ты любишь его.
Снова — не вопрос, а приговор.
Танис замерла, не зная, что ответить. Королева говорила коротко, ясно, с мелодичным акцентом, в котором слышалась привычка отдавать приказы.
Всё это время королева продолжала удерживать её за волосы.
— Ты хоть представляешь, какой ужас ждёт тебя впереди?
Эти слова Танис не понравились. Это прозвучало слишком мрачно. Танис не совсем понимала о чём идёт речь.
— Я не совсем понимаю, о чём вы...
— Любить мужчину, не принадлежащего твоему виду, — прервала её Наоми. В её голосе прозвучала боль, едва уловимая, как эхо из другого мира.
— Думаю, что знаю.
— Заблуждаешься. Ты не знаешь. Ни через что тебе предстоит пройти. Ни через что придётся пройти твоим детям.
Наоми оглядела Танис с таким выражением, будто видела в ней нечто сокрытое, о чём сама Танис ещё не подозревала.
Затем королева махнула рукой:
— Так не годится.