— Мой дорогой Вир! — сказал Аксель, испытывая раздражение. — Хэролдсдайк — мой! Деньги — мои! Я имею право голоса.
— Да! — закричал Вир. — Хэролдсдайк и деньги принадлежат тебе, потому что папа в приступе безумия переписал завещание в твою пользу и умер, не успев снова изменить его!
Возникла напряженная пауза. Затем Аксель негромко произнес:
— На что ты намекаешь?
— Ни на что! Тебе повезло, что папа умер именно в тот день — и что Родрик не успел ответить своим обвинителям!
— Не хочешь ли ты сказать, что…
— Я хочу сказать лишь то, что говорю!
— Тогда следи за своими словами, Вир, потому что, как любой джентльмен, я не стерплю клевету. К счастью, я способен отплатить за нее весьма серьезным образом.
Тишина затянулась, стала невыносимой.
— Помни, — сказал Аксель, открывая дверь, ведущую в холл, — я услышала щелчок, — что ты и твоя семья, вы живете здесь, пока я это разрешаю. И ни секундой дольше.
Дверь захлопнулась; Аксель направился к лестнице, вскоре его шаги стали не слышны. Я собралась отодвинуть штору и встать с дивана, но вдруг дверь, соединявшая библиотеку с салоном, открылась, и в комнату вошел Вир.
Он не видел меня: я скрывалась за длинной шторой. Вир хлопнул дверью, и струя воздуха пошевелила материю. Я отыскала щель между шторами и, замерев, принялась наблюдать за Виром.
Он взял графин и налил себе вина. Через минуту, опустошив бокал, плеснул в него новую порцию. Затем опустился в кресло около камина и обхватил голову руками. Я ждала, затаив дыхание и надеясь, что он уйдет, но Вир продолжал неподвижно сидеть у камина. Меня охватило беспокойство. Как долго он будет находиться здесь? Если Аксель отправился в наши комнаты, он обнаружит мое отсутствие и удивится, почему я не возвращаюсь.
Допив вторую порцию вина, он налил себе третью, но тут его отвлекли. Дверь открылась, и я увидела сквозь щель появившуюся в комнате Элис.
— Что случилось? — спросила она; ее деревенский голос звучал сейчас более жестко и твердо, нежели прежде. — Что он сказал?
Вир снова сел в кресло, его тело было обмякшим. Внезапно я поняла, что Элис сильнее своего мужа.
— Ничего хорошего.
Вир отпил вина. Элис села на подлокотник и положила руку на плечо мужа.
— Он погасит долги, но впредь будет давать деньги только на самое необходимое. Меня ждет роль управляющего.
Лицо Элис окаменело.
— Повтори мне в точности, что он сказал.
Вир повторил слова Акселя, не упустив ничего. Замолчав, он посмотрел на графин, стоявший на серванте. Элис забрала бокал у мужа и сама налила вина. Я заметила, что она за спиной у мужа разбавила вино водой из кувшина.
— Ну, — она подала ему бокал, — у нас по-прежнему есть крыша над головой.
— Временно.
Вино делало его мрачным и безучастным. Сидя в большом кресле, он казался тенью.
— Жаль, — сказала Элис, — что ты потерял самообладание и обвинил его в убийстве.
— Я этого не делал! Я лишь сказал…
— Он воспринял это как обвинение, верно?
— Ну…
— Тебе следует быть более осторожным, — сказала Элис. — Не буди спящую собаку. Все считают, что твоего отца убил Родрик. Для нас небезопасно возрождать старые обиды и злобу. Если ты снова заденешь Джорджа…
— Клянусь, у него был роман с мамой. Мне известно, что означает тот взгляд, который она бросила на него в прошлом году… Вдруг папа все узнал и пригрозил…
— Не вороши прошлое, дорогой. Если твоя мать и хотела сделать Джорджа своим любовником, это еще не значит, что у тебя есть доказательства существования этой связи и того, что он убил своего отца. Если ты начнешь копаться в прошлом, кто знает, что произойдет? Вдруг кто-то узнает, что в тот день ты вернулся в Хэролдсдайк не в то время, которое ты назвал, а раньше? Ты сказал мне, что сразу прошел в нашу комнату и прилег отдохнуть, но я не видела тебя, и никто не видел. Вдруг кто-то видел тебя входящим в дом до смерти твоего отца? Если возможный свидетель заговорит, ты, продолжая обвинять Джорджа в совершении убийства…
— Кто мог меня видеть?
Вир занервничал; вино пролилось на ковер.
— Никто меня не видел!
— Тебя могла видеть Мэри.
— Тогда она сказала бы об этом раньше.
— Возможно.
— К тому же, — натянуто засмеялся Вир, — у меня не было мотива для убийства отца.
— Не было мотива, дорогой? Люди могут с этим не согласиться. Он знал, что это ты, а не Родрик, сотрудничал с французскими контрабандистами.
Бокал выскользнул из пальцев Вира и разбился на мелкие осколки. Бледное лицо Вира стало пепельным.