Я без всякого кокетства сказала, что решила принять его предложение.
Мне показалось, что он и не ждал другого ответа. Он уже тщательно обдумал свои планы. Он сказал, что снял «люкс» возле Лейчестер-сквер. Брэндсон знал о том положении, в котором мы оказались с братом, и предложил нам перебраться в гостиницу, когда это будет необходимо. Я могла при желании взять с собой свою служанку. Мы сможем пожениться, когда нам это будет удобно, и провести несколько дней за городом после свадьбы. Алекзендер тем временем вернется в Хэрроу.
Я сказала, что меня все это полностью устраивает.
Весть о моей помолвке разлетелась по городу; французские друзья матери, предлагавшие нам помощь, испытали облегчение, услышав о моем везении, хотя они мало что знали о мистере Брэндсоне. Однако кто-то слыхал о его отце, Роберте Брэндсоне, землевладельце из Суссекса; сэр Чарльз Стоуэлл познакомил меня с банкиром из Сити, заявившим, что мистера Акселя Брэндсона знают в Лондоне и Вене как солидного бизнесмена.
Мистер Брэндсон подарил мне красивое кольцо с сапфиром; он навещал меня пять раз в неделю. Иногда он уходил, извинившись, через четверть часа; в другие дни мы катались в его карете. Однажды, перед самой свадьбой, он повез меня в Воксхолл.
Я поехала без сопровождения. Теперь, после официальной помолвки, перед бракосочетанием, необходимость в присутствии третьего лица отпала; к тому же Алекзендера ждало свидание с актрисой, которой он увлекся, посещая театр на Хэймаркет, и я не хотела препятствовать его школярскому обожествлению абсолютно неподходящей женщины. В худшем случае она могла избаловать Алекзендера.
Я отправилась в сады Воксхолла с Акселем Брэндсоном. Мы гуляли среди модно одетой толпы. Я наслаждалась тем, что знакомые видели меня в обществе моего будущего мужа. Отстав от него на шаг, чтобы убедиться в том, что я действительно увидела одного известного аристократа, я услышала мужской голос: «Так ты вернулся, Аксель! К тому же один! Что случилось с очаровательной…»
Я обернулась. Человек заметил меня и смолк. Спустя секунду мистер Брэндсон невозмутимо произнес: «Мисс Флери, позвольте представить вам моего знакомого…»
Но я не слушала его. Имя мужчины было мне известно. Отец как-то назвал его «неисправимым повесой и игроком, обросшим долгами». Поскольку сам отец был повесой и игроком, я поняла, что представляет из себя приятель мистера Брэндсона.
— Вы говорили мне, что у вас нет друзей в Лондоне, — сказала я, когда мы расстались с этим человеком.
— Близких, несомненно, нет.
— Этот джентльмен, похоже, хорошо знает вас.
— Лет пятнадцать тому назад, во время моих приездов в Англию, мы были неразлучны, но это уже далекое прошлое.
Аксель казался невозмутимым, но я уловила его легкое раздражение; он словно хотел сменить тему.
— Мои друзья находятся в Австрии. В Лондоне у меня есть только знакомые по бизнесу.
— А очаровательная дама, упомянутая им? Это тоже деловое знакомство?
Он бросил на меня долгий холодный взгляд, и я отвела глаза в сторону.
— Я десять лет был вдовцом, мисс Флери, — произнес он ледяным тоном. — Поскольку вы знакомы с фактами жизни, вам должно быть известно — мужчина, привыкший однажды к женскому обществу, в дальнейшем с трудом обходится без него. Повернем здесь и пойдем в новом направлении, или вы уже хотите возвратиться домой?
По какой-то необъяснимой причине слезы подступили к моим глазам. Я внезапно ощутила себя очень юной, незащищенной, напуганной. В этот миг помолвка показалась не редким везением, игрой, позволявшей гулять среди светской толпы по Воксхоллу, демонстрируя будущего мужа, а утратой свободы, шагом в неведомое.
То, что я раньше догадывалась о существовании любовницы, ничего не меняло. Он даже не потрудился опровергнуть это; его ироничное отношение к моему стремлению казаться опытной и взрослой задевало меня. Вернувшись домой, я тотчас легла в постель и проплакала до рассвета.
Утром он явился с огромным букетом цветов, был любезен и обходителен. Однако я спрашивала себя, провел он ночь в одиночестве или с любовницей?