В-третьих, мне позвонила мама и напомнила, что квартира с прошлого лета оформлена на меня, и за половину прошлого года мне осенью надо будет заплатить налог на имущество. Не спросила, как у меня дела. Не поинтересовалась моим здоровьем. Наш разговор длился меньше минуты, и это был монолог всего из двух предложений: «Доченька, ты не забудь, что за прошлый год тебе налог насчитают за квартиру, и его надо будет сразу заплатить, а то пеня капать начнёт. Ну всё, давай, пока». Могла бы и сообщение прислать, чтобы не тратиться на международный звонок. Зачем напрягаться-то так ради меня? Обидно стало. Даже птицы за птенцами своими приглядывают, когда летать учат, а меня просто вышвырнули из гнезда – лети! Если упадёшь, и хищники слопают – сама виновата, надо было крыльями махать активнее.
Но ведь если квартира моя, то я могу делать с ней всё, что захочу, правильно же? Позвонила Наташке и уговорила её поспрашивать в институте, не нужна ли кому-нибудь комната. Две комнаты, потому что они всё равно пустовали. Ну и пусть моя норка превратится в коммуналку, зато это будет дополнительный доход, который мне точно не помешает.
Что-то во мне переломилось. Не было больше хандры и жалости к себе, а им на смену пришли злость и уверенность, что я могу жить достойно. Нужно просто не ждать, когда судьба смилостивится, а целенаправленно выгрызать себе путь вперёд, чтобы не скатиться в пропасть, в которой я уже побывала.
К тому же, я в итоге всё-таки стала хозяйкой маленького чёрного котёнка, которого дети несколько дней таскали туда-сюда по подъездам, а потом выбросили на улицу. Я забрала его от мусорных контейнеров, когда однажды вечером возвращалась с работы домой. Не удержалась. Мы ведь похожи с ним – оба никому не нужны, оба должны как-то выживать в этом сложном и недобром мире. Давно хотела заиметь себе какого-нибудь питомца, да всё не решалась, а тут… Ответственность за кого-то здорово мотивирует, между прочим. И мне в пустой квартире не так одиноко стало. Бусиком назвала зверюгу – за янтарные бусинки глаз, которые поначалу смотрели на меня с ужасом, а потом с недоверием, но всё же иногда в них проскальзывал едва уловимый намёк на благодарность.
Одно только не давало покоя – лишнее, совершенно ненужное знание о том, что в этом мире есть нечто большее, чем мы способны осознать и принять. С Наташкой мы с моего Дня Рождения не виделись, только по телефону общались, и она как-то раз пожаловалась, что из-за недостатка свободного времени потеряла связь с «той тёткой, которая Лада». Мол, съехала куда-то гадалка-колдунья и обратного адреса не оставила. Печалька, в общем.
То ли демоны всё же развалили опасное детище Лады и Златы, то ли чародейки перенесли свой мирок в другое место – мне должно было быть вроде как безразлично. Жаль тех, кого коварные ведьмы в своих некрасивых целях использовали. С одной стороны – ну и пусть их! Это не моё дело, я реальность выбрала. Но если под другим углом посмотреть – там же старики и девчонки-близняшки, которые даже не понимают, что происходит. Они живут во лжи. Думают, что Ивилирион – это их убежище. И ведь пожаловаться на творимое Ладой и Златой безобразие некому – меня в полиции сначала засмеют, а потом в дурдом на перевоспитание отправят.
В общем, я честно заставляла себя забыть обо всём, что знаю о Яви, Нави, магии и прочей ереси, но получалось у меня это из рук вон плохо. Даже любовные романчики не помогали, хотя я глотала их по два за вечер, чтобы отвлечься от ненужных мыслей. Разум говорил: «Забудь и не суйся, тебя это уже не касается», а то самое место, которое без приключений жить не может, требовало если не вмешаться, то хотя бы попытаться разузнать, что там к чему. Девчонки ведь в школу ходят, можно попробовать вычислить, в какую именно…
– Майская, уймись, – советовала я сама себе, но всё равно продолжала вертеть в голове прошлое, которое на данный момент могло бы быть моим настоящим и будущим.
А что, если я ошибаюсь? Если мне дали второй шанс, но уже без дара? Просто возможность прожить свою никчёмную жизнь, но не более. Я ведь отказалась от своего наследия. Не смогла «приручить», не научилась пользоваться. Только косячила на каждом шагу, не задумываясь о последствиях и считая каждое сиюминутное решение правильным. И не проверишь ведь, пока пробудить не попробуешь. А что потом? Снова быть заложницей чьих-то амбициозных замыслов? Снова бояться за себя и тех, кто мне дорог? «Нет уж. Ели, знаем, больше не хочется, спасибо», – думала я, заставляла себя отвлечься, а потом снова погружалась в размышления на тему, которую сама для себя закрыла. Такое невозможно забыть. Лучше бы они у меня все эти воспоминания отняли, как тогда Лада поступила с Наташкой – не нужны они мне, мешают только.