Неужели тут замешана Сара? Не может быть! Женщина, снедаемая ревностью, никогда не поступает с соперницей так, как Сара поступила со мной. А наша последняя встреча и вовсе, как мне казалось, давала право считать ее своей подругой. Или она просто хотела усыпить мою бдительность? Тогда либо она слишком хитра и коварна, либо я настолько наивна…
Вопросы, вопросы… Я безуспешно пыталась выстроить их в некую логическую цепь. И тут, к моей величайшей радости, я была вынуждена прервать тревожные раздумья, потому что увидела Мирабел, сидящую в бельведере. Она с улыбкой приветствовала меня, помахав рукой.
– Позвольте присоединиться к вам, – сказала я, подходя.
– О, прошу вас, – радостно кивнула она. Мирабел помолчала, задумчиво глядя вокруг, и проговорила:
– Роуз любила бывать здесь. Она часто писала мне, иногда трижды в неделю, и много раз рисовала это место в самых привлекательных тонах. Но оно оказалось еще краше, чем я себе представляла.
– И мне здесь тоже очень нравится, – сказала я. – Хотя все по-прежнему как-то непривычно. Ведь я приехала всего несколько дней назад… Как вы отдохнули?
– Благодарю вас, превосходно. Еще вчера я чувствовала себя смертельно усталой, а сегодня все как рукой сняло. Вы так добры ко мне, Нэнси, а ведь я причинила вам столько хлопот. Я недостойна вашего великодушия.
– Ну что вы, – сказала я, улыбнувшись недавним воспоминаниям. – Мы были рады, что наконец вас нашли. Кстати, до самого последнего момента Алвина утверждала, что из окна на нас смотрела любопытная служанка.
– Каким же любопытством должна обладать служанка, чтобы выдержать хотя бы несколько минут в невыносимо душной комнате, – засмеялась Мирабел. – А что за удовольствие было принять сегодня прохладную ванну – вы представить себе не можете!
– Я действительно рада тому, что вы здесь, Мирабел; это не просто вежливые слова. Последние дни были наполнены для меня тоской и одиночеством. Словно мне вменили в обязанность ухаживать за медленно текущим временем, как за тяжелобольным.
– Да и происшествие с маской, должно быть, не прибавило вам радости, – сочувственно покачала головой Мирабел.
– Карла, очевидно, уже описала вам все ужасные подробности этого события?
– Да, она уделила этому немало времени, – подтвердила Мирабел. – А потом предупредила меня, что если я не покину этот, как она сказала, проклятый дом, то со мной непременно произойдет несчастье. Вам она, конечно, тоже говорила нечто подобное?
– И не раз. Но я не собираюсь бросить любимого супруга из-за ее угроз. Бесспорно: то, что случилось с Айдой, – ужасно, но никто ведь не знает точно, что произошло с Роуз. Хотя… даже Тео уверен, что ее уже никто не увидит живой.
– Увы, здравый смысл подсказывает мне то же, но душа все еще не хочет смириться. И потому я остаюсь здесь до тех пор, пока окончательно не потеряю надежду узнать хоть что-нибудь о ее судьбе. А для начала необходимо найти комнату, о которой она писала в письме. Это подсказало бы мне, где искать Роуз – живую или мертвую.
– Тео просил меня пройти с вами по всей усадьбе, внимательно ее осмотреть и дать вам возможность убедиться, что такой комнаты нигде нет.
Мирабел вздохнула и сказала, нервно переплетая пальцы:
– Думаете, я не замечаю, что написанное Роуз похоже на плод больного воображения? Но ведь с самого своего приезда сюда она присылала мне по нескольку писем в неделю, и ни в одном не встретилось ничего подобного. Напротив, она восхищалась великолепием усадьбы и постоянно делилась со мной своими радостями, главной из которых была возможность участвовать в волшебном карнавале. Неужели она могла вот так, внезапно, сойти с ума – всего за несколько дней, разделяющих два последних письма. Я слышала, вы служили сестрой милосердия, вы должны знать: возможно ли это?
– Да, я действительно была сестрой милосердия в военном госпитале северян, но моей обязанностью был уход за ранеными. Бывало, некоторые из них внезапно сходили с ума от пережитых мучений и потрясений. То, что мне пришлось там увидеть, могло лишить рассудка любого.
Видя, как помрачнело мое лицо, Мирабел сказала с искренним участием: