В освещенной средней комнате собрались крестьяне, человек двадцать, молодые и старые. Увидев Юаня, они начали вставать – сперва один, затем другой. Удивленно оглядев их лица, он понял, что не знает никого, кроме престарелого арендатора. Тут вперед вышел один крестьянин достойного вида, в синей одежде, самый пожилой из собравшихся: его белые волосы были по старому обычаю заплетены в длинную косу, что висела у него за спиной. Он поклонился и сказал Юаню:
– Мы, старейшины этой деревни, пришли приветствовать вас, господин!
Юань слегка поклонился в ответ и велел всем сесть, потом сел сам – на самое высокое место за пустым столом. Он подождал, и наконец седовласый спросил:
– Когда к нам пожалует ваш почтенный отец?
Юань отвечал просто:
– Он не приедет. Я поживу здесь немного один.
Услышав это, все обменялись сдержанными взглядами, а старик откашлялся и вновь обратился к Юаню от имени остальных:
– Господин, в этой деревне живут бедные люди, мы и так уже разорены. Поскольку ваш старший дядя поселился в далеком приморском городе, он тратит больше денег, чем раньше, и потому обложил нас непомерной данью. Одни налоги мы платим военачальнику, другие – разбойничьим шайкам, чтобы те нас не трогали, а нам самим почти ничего не остается. Но все же назовите свою цену, господин, и мы попробуем вам заплатить, чтобы вы нашли себе другое пристанище и избавили нас от нового лиха.
Тогда Юань потрясенно огляделся и сказал не без резкости в голосе:
– Очень странно, что я вынужден слушать подобные речи в доме родного деда! Никаких денег мне от вас не нужно. – Помолчав немного, он оглядел их честные, встревоженные лица и сказал: – Быть может, мне стоит сразу сказать вам правду и довериться вам. С юга сюда идет революция. Народ восстает против всех северных военачальников, и я, как сын своего отца, не могу поднять на него оружие, даже если со мной будут мои товарищи. Поэтому я сбежал и вернулся домой, а отец, увидев мою форму, разгневался, и мы поссорились. Я решил, что ненадолго укроюсь в деревне, потому что иначе мой начальник, разозлившись, может приказать найти и убить меня. Вот почему я пришел.
Юань умолк, окинул взглядом угрюмые лица крестьян и заговорил пылко и искренне, потому что теперь ему захотелось убедить их в своей правоте и потому что его немного сердила их недоверчивость:
– Однако я пришел сюда не только за убежищем. Мною двигала еще и величайшая любовь к тихой жизни на земле. Отец воспитывал меня военачальником, но я ненавижу кровь, насилие, ружейную вонь, лязг мечей и весь шум войны. В детстве, навещая этот дом вместе с отцом, я увидел здесь женщину с двумя странными детьми – и позавидовал им. Даже в военной школе, среди товарищей, я нередко вспоминал это место и надеялся, что однажды смогу сюда приехать. Завидую я и вам, всем жителям этой деревушки.
Тут крестьяне опять начали переглядываться. Никто не понимал и не верил, что их нелегкой доле можно позавидовать. Люди лишь еще больше прониклись недоверием к этому молодому человеку, говорившему с ними пылко и открыто о своей любви к глинобитным домам. Они прекрасно знали, как он жил и к какой привык роскоши, потому что видели своими глазами, как жили его дядья и двоюродные братья – первый как настоящий принц в далеком городе, а второй, Ван Купец, нынешний хозяин этих земель, чудовищно и тайно разбогател, ссужая деньги. Этих двоих ненавидели все деревенские, при этом они завидовали их богатству и с растущей злобой и страхом смотрели на незваного гостя, в глубине души понимая, что он лжет, потому что поверить ему они не могли. На свете нет и не может быть человека, полагали они, который предпочел бы глинобитный дом дворцу.
Наконец они встали, и Юань тоже встал, хотя не знал точно, полагается ему вставать или нет, поскольку он не привык вставать перед кем-либо, кроме нескольких старших, а кем приходятся ему эти простые крестьяне в заплатанных халатах и широких ситцевых одеждах, он толком не понимал. Но все же ему хотелось сделать им приятно, потому он встал, и они поклонились ему и сказали несколько вежливых слов на прощанье, хотя на их простых лицах читалось недоверие, и с тем ушли.
Остались лишь старики-арендаторы. Они с тревогой поглядели на Юаня, и старик, не выдержав, взмолился:
– Господин, умоляю, расскажите нам не тая, зачем вы здесь, чтоб мы заранее знали, каких ждать несчастий и зол! Расскажите, что за войну затеял ваш отец, и что вы хотите выведать здесь по его приказу. Помогите нам, простым нищим крестьянам, жизнь которых целиком зависит от милости богов, военачальников, богачей, правителей и прочих могучих лиходеев!