Со всех сторон его поддержали дружные голоса.
— Видите? А вы говорите, рабочих рук нет. Ну-ка, пока есть время до демонстрации, тащите веревки.
Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник. Взялись за дело все и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон.
— А ну, дружно! — задорно командовал Владимир Ильич.
Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник.
— Долой его с глаз, на свалку! — продолжал распоряжаться Владимир Ильич.
Десятки рук подхватили веревки, и памятник загремел по булыжнику к Тайницкому саду».
«Памятник эксплуататору» представлял собой бронзовый крест с изображением Богородицы, припадающей к ногам распятого Христа, и с надписью: «ПРОСТИ ИМ, ГОСПОДИ, НЕ ВЕДАЮТ БО, ЧТО ТВОРЯТ».
Автором памятника был Васнецов.
А очередной жертвой террора вскоре оказалась и родная сестра царицы, жена убитого Великого Князя Сергея Александровича, богомольная и кроткая настоятельница Марфо-Мариинской обители Елизавета Федоровна. Она была зверски умерщвлена через день после гибели царской семьи. Ранее ее сиятельного мужа и московского генерал-губернатора убил в 1905 году фанатик-террорист Каляев, бросив бомбу на грудь и разорвав на куски.
Елизавета Федоровна принесла в камеру убийцы Евангелие, молилась за него и ходатайствовала перед Государем о помиловании. А после похорон мужа основала в Замоскворечьи Марфо-Мариинскую обитель, целиком посвятив себя заботам о больных и бедных.
В 1918 году обитель разогнали, разорили, а Елизавету Федоровну сослали в Екатеринбург, затем в Алапаевск, где она приняла мученическую смерть в зловонной заброшенной шахте. Современники утверждали, будто она предчувствовала свою жуткую кончину».
Предчувствовал свою судьбу и Николай II, свидетельством чему этот отрывок из книги Мориса Палеолога «Царская Россия накануне революции»:
«Однажды Столыпин предлагал государю важную внутриполитическую меру. Задумчиво выслушав его, Николай II делает скептическое беззаботное движение, которое как бы говорило: это или что-нибудь другое — не все ли равно… Наконец он заявляет:
— Знаете ли вы, когда день моего рождения?
— Разве я мог бы его не знать?
— Шестого мая. А какого святого праздник в тот день?
— Простите, государь, не помню.
— Иова, Многострадального.
— Слава богу, царствование Вашего величества завершится со славой, так как Иов, претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божьим и благополучием.
— Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем предчувствие. У меня в том глубокая уверенность. Я обречен на страшные испытания…»
Возможно, Николаю II все-таки недоставало той суммы волевых качеств, что требовалось российскому самодержцу, но человек он был интеллигентный, глубоко верующий и образованный. В любви и согласии жил с женой, был добрым, заботливым отцом четырех дочерей и неизлечимо больного имофилией (заболевание крови) царевича Алексея, младшего сына.
«Любят люди мученников своих и чтят тех, кого замучили». Эти слова Федора Михайловича Достоевского припомнились на выставке «Последние годы Дома Романовых. Семейная хроника». Выставку летом 1990 года организовали в Москве творческое объединение «Стоп-кадр» и Центральный государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства СССР.
Оказывается, незадолго до мученической смерти Николаю II исполнилось 50 лет. А в ранней молодости он совершил кругосветное путешествие, хоть и символически, но участвовал в строительстве Транссибирской магистрали. С детства воспитывался по-спартански, в скромности, воздержании, был приучен к труду, почитанию родителей и старших.
Впервые за последние более чем 70 лет люди увидели бережно собранные и со вкусом представленные дневники, газетные вырезки, официальные документы, письма, фотографии:
Эмалевый крестик в петлице
И серой шинели сукно.
Какие печальные лица
И как это было давно!..
В 1884 году внучка английской королевы Виктории и дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Элла выходит замуж за Великого Князя Сергея Михайловича. И после перехода в православие становится Елизаветой Федоровной. На свадьбу впервые прибыла в Россию ее сестра, двенадцатилетняя Алике. И встретилась с наследником российского престола.