Дети обдумывали неожиданный поворот дела. Новый проект имел свои положительные стороны.
— Ну, ладно, станете вы открывать дверь, а наши спросят, откуда вы знаете, что на нашем чердаке побывали ваши преступники?
— Скажу, мы видели, как тот злоумышленник влезал на чердак через окно.
— Выходит, соврёте, — укоризненно заметила девочка.
— И вовсе нет! — горячо запротестовал капитан. — Вы так ярко описали, что я себе просто зрительно представляю, как он взбирается на ваш чердак.
Павлик вдруг подпрыгнул от радости и ткнул сестру в бок.
— Здорово получается! Если капитан скажет им что собственными глазами видел, как бандит лез на наш чердак, то на него можно будет все свалить.
— На капитана? — удивилась девочка.
— На бандита! И гремел он, и выл, и привидение — тоже его рук дело! Ведь он мог туда сто раз залезать! Каждую ночь! И ничего прятать не надо.
— Особенно морду, которую мы уже и так спрятали, — заметила девочка, но идея ей тоже по нравилась. Жаль только, что придётся расстаться с мыслью о выкуривании грымзы.
— В конце концов, вы можете хоть чем-то по жертвовать для блага общества? — поинтересовался капитан.
— Можем, конечно, — кисло согласился Павлик. — А теперь вы скажите нам, что же было на писано на дверце нашей машины. А капитан надеялся, что дети забудут об этом! Ничего не пожелаешь, надо выполнять обещание. Впрочем, с другой стороны… Эти потрясающие дети уже проделали за него половину работы. Интерес но, справятся ли они с очередной загадкой? И хитрый капитан произнёс индифферентным тоном:
— Странно, что вы сами не поняли. Так и быть, я вам подскажу, а вы попробуйте догадаться сами. Идёт?
— Ну, не знаю, — засомневалась Яночка. — Без Хабра мы вряд ли сумеем.
— Давай попробуем, что нам стоит! — оживился Павлик. — Валяйте, подсказывайте!
— Итак, начинаем. Какое слово он накорябал в самом начале?
— «ДВОР», — с ходу ответил Павлик.
— Как вам кажется, что это слово означает.
— Ну двор, просто двор. Во дворе, на дворе… Дом и при нем двор, — сказал мальчик.
Так как капитан молчал, Яночка высказала другую версию.
— Может, королевский двор? При королях придворные всегда составляли двор. Раньше во дворцах… О! Может, он хотел написать дворец из-за технических трудностей сократил слово? Очень уж трудно скрести железкой на дверце машины.
— Очень хорошо! — похвалил капитан. — Остановимся на этом варианте. Что дальше шло?
— Стрела, — сказала девочка.
— Направленная вверх, — сказал мальчик.
— Если стрела при дворце показывает вверх, то что это может означать?
— Чердак! — в один голос воскликнули дети. — Чердак на королевском дворце, — уточнил Павлик.
— Не обязательно королевский, — снова под сказал капитан. — Так, идём дальше. Что он написал после стрелы?
— «ДЫМ»! — ответила Яночка и озарённая внезапно мелькнувшей идеей воскликнула: Знаю! Труба!
— Ну конечно же труба! — подхватил брат. — Труба на крыше! Или на чердаке.
Капитан восхищённо покачивал головой.
— Надо же, как быстро вы все отгадали!
Дети не позволили сбить себя с толку.
— И вовсе не все! — возмутился Павлик. — Какой дворец? Где он? И что находится в его трубе? Ответ на письмо?
— А вот этого я и сам ещё не знаю, — сказал капитан, и нельзя было понять, правду он говорит или не совсем. — Немного догадываюсь, какой это может быть дворец, есть у меня основания… Под Варшавой, совсем недалеко, сохранился полуразваленный дворец одного из магнатов.
— Если полуразваленный, значит, труба в нем не используется! — фантазировал Павлик. — Значит, что-то можно в ней спрятать!
На Яночку снова снизошло озарение:
— Знаю! То, что он забрал из сундука на нашем чердаке, он спрятал в той трубе! И известил об этом сообщника. В трубе они устроили склад, о котором говорил дедушка! Вовсе не малина, а труба! Капитана ужаснули результаты собственного эксперимента. Нет, ни за что на свете не станет он больше загадывать загадки этим ужасным детям: слишком уж шустро они их разгадывали. Чуть ли не с суеверным страхом смотрел он на этих ясновидящих, стараясь не обращать внимания на ехидное хихиканье сержанта Гавронского.
— Хватит, хватит, сдаюсь! — быстро проговорил капитан. — Слишком уж быстро вы разгадываете загадки. Следовало бы вас привлечь к разгадке второго документа.
— Что за документ? — поинтересовался Павлик.
— Да вторая зашифрованная записка, которую ты передал нам вместе с первой. Первую мы быстро расшифровали, догадавшись, что ключом служит каталог марок. А тут наши дешифровщики головы себе сломали и никак не могут разгадать, какой книгой пользовались в этом случае.
— Ой! — вырвалось у Павлика, и он всполошенно посмотрел на сестру. Та проявила присутствие духа.
— Так скажите вашим дешифровщикам, чтобы перестали ломать головы! — хладнокровно посоветовала девочка.
— Почему? — снова удивился капитан, хотя только что твёрдо решил уже ничему не удивляться.
— Не стоит её читать, ничего интересного в ней нет.
— А вы откуда знаете?
— Знаем! — ответил Павлик. — Чего уж темнить. Мы сами её и написали. А для шифра пользовались польской литературой для второго класса, надо же было проверить, сможем ли мы зашифровать. — А в учебнике все буквы были уже на первой странице, — пояснила Яночка. Капитан опять не нашёлся, что на это сказать, сержант опять давился от смеха, боясь расхохотаться во весь голос.
— Так что выбросите её и дело с концом, — посоветовала Яночка. — А нам пора домой, на обед нельзя опаздывать.
Хлопнула дверца патрульной машины. Капитан молча глядел вслед таким вежливым и симпатичным брату с сестрой. Рядом с ними весело бежала тоже вежливая и очень красивая собака…
18
— Во всяком случае, одна несомненная польза для нас в этом есть, — философски заметил пан Хабрович. — Дверь на чердак они открыли. Заняться ею я предполагал в последнюю очередь, и ещё не известно, чего бы мне это стоило.
— Ещё бы, — заметила тётя Моника. — Милиция промучилась с ней полдня, а ведь у них специалисты по этой части.
— Раньше замки делали на совесть, — вздохнула бабушка.
В доме уже действовала и вторая кухня, в квартире тёти Моники, но за ужином сегодня все семейство собралось по-прежнему в кухне супругов Хабровичей. Всем хотелось поговорить о сенсационных событиях последних дней. Ни с того ни с сего в дом заявился очень вежливый и очень настойчивый капитан милиции и огорошил их сообщением, что милиция располагает сведениями о проникновении в этот дом некоего подозрительного субъекта, дав понять, что субъект подозревается органами в совершении тяжких преступлений. В каких — служебная тайна, но милиции жизненно необходимо осмотреть старый чердак в их доме, естественно, добропорядочные граждане не стали возражать и расспрашивать, раз служебная тайна, но всех просто распирало любопытство. Вот и хотелось поговорить на эту тему.
Капитан милиции чрезвычайно удивился, узнав, что старый чердак намертво заперт с незапамятный времён и дверь его невозможно отпереть. Ещё больше он удивился, узнав, что оттуда доносятся разные подозрительные звуки, свидетельствующие о том, что дом рушится. Звуки ещё больше подогрели интерес милиции к старому чердаку, и капитан заявил, что они вписываются в концепцию о преступной деятельности упомянутых злоумышленников. Пан Хабрович без возражений разрешил милиции вскрыть запертую дверь, робко намекнув лишь на соблюдение при этом, разумеется, по возможности, бережного отношения к упомянутой двери, ибо у него, пана Хабровича, на почве всяческих ремонтов развилось уже полное умопомешательство. Эти ремонты, знаете ли, довели его пана Хабровича, до ручки и в моральном, и в материальном смысле, он, пан Хабрович, скоро спятит того и гляди. Капитан вежливо пресёк дальнейшие жалобы хозяина дома на ремонт, выразил сочувствие и понимание и обещал обращаться с дверью как можно бережнее.