И он ждал.
Глава восемнадцатая
В какой-то момент, к счастью, его разум решил, что с него хватит, и покинул сознание, погрузив его в глубокий сон. Он погрузился в черную пустоту, лишенную снов и воспоминаний, и, казалось, прошло всего несколько секунд, как Кейша мягко разбудила его.
Она несколько раз произнесла его имя, и он, наконец, дрожащими глазами открыл глаза. Все исчезло. Боль, шум, туман. Он чувствовал себя хорошо.
— Давай, ну же, — сказала Кейша. — Садись. Все хорошо. С тобой все будет в порядке.
Она схватила его за руки и помогла подняться с твердого цемента парковки; он раскинул ноги и принял сидячее положение. Он ожидал волны боли или тошноты, но ничего не произошло.
— Как долго я был в отключке? — спросил он.
— Около часа. Мне не хотелось тебя будить, но... у нас заканчивается световой день. Я знала, что ты не захочешь, чтобы нас застали здесь в темноте. Думаю, мы все еще сможем добраться до места встречи вовремя.
Он смотрел на нее, на ее доброе лицо. Как во всем огромном мире он наткнулся на кого-то, кто мог играть роль старшей сестры? Он знал ее... сколько? Неделю? И все же он чувствовал к ней ту же теплоту, что и к своей семье - маме, папе, сестре, которые выходили из туманной темноты беспамятства.
— Спасибо, Кейша, — прошептал он. — Ты могла бы бросить меня здесь и продолжать путь. Ты могла бы уже быть там, даже сейчас. Спасибо.
— Ерунда, — ответила она с притворным укором. — Ты обещал доставить нас туда, а я не хочу портить твою гордость за свои мужские способности. Поэтому мы решили подождать и позволить тебе притвориться, что ты нас спас.
Он рассмеялся, и этот звук прорвался через горло.
— Никто никого не спасает. Все, что мы делаем, это совершаем долгую прогулку к воссоединению семьи.
— Аминь, — сказала она. — Теперь поднимай свою задницу и пойдем.
Через час они добрались до квартала старых домов, большинство из которых были в ужасном состоянии - разбитые окна, ставни висели на одном гвозде, облупившаяся краска, крыши с половиной черепицы. Деревья были огромными - половина из них погибла, - что означало, что это место существовало очень давно. Сорняки заменили газоны десятилетием или около того раньше.
— Идеальное место для бабушкиного дома, — сказал Джонси.
У бабушки. Именно там они встречались с братом Кейши и Джеки. На въезде в район на потрескавшихся кирпичных стенах все еще висела табличка с надписью "Норман Даунс". Это место, конечно, выглядело не так шикарно, как звучало, даже если оно было совсем новым.
С момента приезда Кейша не двигалась, уставившись вперед пустым взглядом. Ньют обнял ее за плечи и сжал, а затем ущипнул Данте за щеку.
— Мы сделали это, — сказал он. — Мы действительно...
Она крепко прижала его к себе.
— Ты с ума сошел? Не сглазь, — она закрыла глаза и выгнула шею, положив подбородок на макушку маленькой головы Данте. — Я так боюсь войти туда, Ньют. Я в ужасе.
Он не знал, что сказать. Он искал что-нибудь, хоть что-нибудь.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал? Скажи мне, какой дом, и я могу пойти проверить. Я побегу.
Вместо ответа она передала Данте, почти толкнув его в грудь Ньюта. Затем она сняла рюкзак с плеч и опустила его на землю, наклонившись над ним, чтобы расстегнуть молнию главного кармана.
— Кейша, не надо! — резко прошептал он. Она вытащила мобильный телефон, внезапно не заботясь о том, что Джонси и все остальные увидят его. — Что ты творишь?
— Проверяю в последний раз, — сказала она мертвым голосом. — Потом это не будет иметь значения.
— Где вы достали такую штуку? — спросила женщина из группы Джонси. — Я даже не знала, что они ещё работают.
Ответил Джонси, так как Кейша проигнорировала вопрос, ожидая, пока телефон включится.
— Только для особенных людей. Для особо важных и тому подобных. Похоже, Ньют - не единственная "элитная персона", с которой мы путешествовали вместе.
Эти слова могли быть восприняты как угроза, но Джонси изобразил на лице невинное выражение. Однако более чем несколько его приятелей перешептывались между собой, и это заставило Ньюта занервничать.
— Давай просто проверим, — предложил Ньют. Почему эта штука так долго не просыпалась? — В любом случае, мы уже практически там. Пойдем.
Она не отвечала. Свет телефона наконец осветил ее лицо в угасающих сумерках.
— Господи, помилуй, — прошептала она.
— Что? — спросил Ньют. — Что там написано?
Вместо того, чтобы ответить, она начала бежать по улице, ведущей в район, оставив свой рюкзак, ребенка и всех остальных позади. Ньют на секунду застыл в ошеломленном замешательстве, а затем бросился за ней, крепко держа Данте на руках.