Возникали у него и другие варианты, вплоть до обманчивого цвета ленты, маскирующего личное письмо под деловое. Но вопрос с охраной казался самым важным. В такие дни нельзя было оставлять Дом, оставлять столько девушек без всякой защиты… И все же брать эту защиту на себя не хотелось…
Однако обошлось. Через какое-то время, сидя в уже немного знакомой западной комнате, он постепенно осознавал, что все не так плохо. Хозяйка долго и вежливо извинялась, уверяла, что такого не повторится, что работница была просто напугана…
Похоже, с его репутацией было еще не все потеряно.
Устроившись у стены после ухода хозяйки, подтянув к себе несколько подушек и вальяжно разлегшись в ожидании прихода работницы, он устало прикрыл глаза. Был уверен, что услышит шаги и успеет сесть, как подобает, привести себя в порядок. Не предполагал, что бессонная ночь так нахально попытается вернуть себе недополученное — склонит к дремоте. В комнате было так тихо и спокойно, что душа замирала от восторга, нежный аромат сладостей окутывал и очаровывал, навевая только самые приятные сны. Отдыхать в таком месте оказалось сплошным удовольствием.
Когда он открыл глаза, решив, что пора уже спросить хозяйку, как долго еще ждать угощения, вдруг понял, что рядом с ним, уныло оглядывая своего незадачливого посетителя, сидит все та же сладостница в бело-красном платье, все тот же Зэт.
— Когда я принес пирожные, они были еще теплыми, — вместо приветствия сообщил тот, с шуршанием поправляя юбку. — Не знаю, любите ли вы их теплыми или не любите вообще… но они уже остыли.
— Я долго спал? — недоуменно спросил воин, садясь и заодно разглядывая лицо собеседника, впервые оказавшегося так близко. Ужасно болела голова, от этого не хотелось вступать ни в какие споры, поэтому Мамо спокойно принял тот факт, что ему снова подсунули это невоспитанное существо вместо милой девушки.
— Да. Еще немного, и хозяйка начнет прохаживаться у нашей двери, пытаясь проверить, все ли в порядке…
— Тогда, знаешь, скажи, что я хочу заказать еще пирожных.
— Но вы даже первый заказ не попробовали…
— Это даст нам еще немного времени на покой. Ты ведь тоже не откажешься отдохнуть здесь вместо работы на кухне.
Зэт кивнул и проворно вышел из комнаты. А Мамо в это время потянулся, зевнул и решил, что надо воспользоваться случаем, пока он один. Пытаясь рассмотреть свое отражение на восхитительно гладкой и блестящей поверхности короткого лезвия кинжала, придирчиво осмотрел свое сонное лицо, как смог, поправил прическу и даже попробовал улыбнуться, оставшись в унынии от получившегося оскала.
— Хоть какая-то польза от оружия, — пробормотал он, торопливо пряча кинжал в ножны и откладывая к мечу, лежавшему у стола. Присев рядом, мужчина вздохнул и осмотрел стол. Рисовые пирожные, как и было обещано. Белоснежный чайничек, чашка и какой-то симпатичный белый цветочек на подносе.
Он не то чтобы не любил сладкое — просто не видел в нем никакой прелести и радости, хотя и ел. Да и в Дом Сладостей раньше заглядывать любил. Ведь в таких местах к сладкому всегда прилагалась беседа с красивой девушкой… Или юношей, на худой конец.
В очередной раз тяжко вздохнув от осознания собственной невезучести, он подпер ладонью подбородок и с грустью посмотрел на закрытые двери в сад, пытаясь представить деревья, что росли за ними.
А Каэдэ и Нанахоши, должно быть, в этот момент тренировались и завидовали ему, отдыхающему у самой госпожи Соры. Подумать только, насколько разными могут быть людские взгляды на одно и то же событие…
Зэт вернулся не сразу, зато уже с подносом. С милой улыбочкой дождавшись, пока двери за ним закроются, моментально помрачнел, удрученно оглянулся и подошел к столу, устроив один полный поднос рядом с другим.
— Какой-то ты неприветливый. Опять та же история. Все же стоит мне на тебя пожаловаться.
— Стоило пнуть тебя, пока спал, — покачав головой, отозвался Зэт, но тут же себя остановил. — Прошу прощения, господин воин. Я исправлюсь.
Он выпрямил спину, аккуратно сложил руки на коленях и опустил взгляд. Мамо с интересом оглядывал его, пытаясь понять, что же изменилось. Бабочка в волосах? Нет, она не могла так резко превратить одного человека в совершенно другого… Что-то было иное, что меняло образ, что добавляло изысканности, очарования. И он даже не хотел ругаться с нахалом, а ведь собирался высказать все, что думает по поводу вчерашнего происшествия, пересилив усталость и головную боль.
— Так вот что, — в какой-то момент усмехнулся мужчина, с улыбкой склонившись чуть ниже, чтобы заглянуть в лицо своему сладостнику. — Губы. Смотрю, ты ради меня даже накрасился.
— Не хотите ли чаю? — не обращая на него внимания, с легкой полуулыбкой невозмутимо спросил Зэт, едва коснувшись ручки чайника в ожидании ответа.
— Что ж, чай не повредит. Но расскажи, почему мы опять встретились.
Зэт пожал плечами. Сосредоточенно наполнив чашку свежим, совсем горячим чаем, он отставил чайник ко второму, такому же, но холодному, передавая чашку посетителю, тихо заговорил:
— Близняшек сегодня нет в доме… Поэтому госпожа велела мне принять единственного гостя. А еще я должен был перед вами извиниться. Но я этого делать не собираюсь, вы не надейтесь. Мне стыдно, да, но это еще ничего не значит.
Мамо кивнул, принимая его позицию. Требовать извинений он и не собирался. Но после такой фразы и сам просить прощения передумал. Похоже, лучше было вообще как можно меньше касаться этой щепетильной темы, чтобы не злить и без того запертого в этой нелепой ситуации юношу. Зэт между тем поерзал от неудобства и тихо спросил:
— Вы пирожные пробовать собираетесь? Если я принесу на кухню два полных подноса, хозяйка не будет довольна… а кухарка и вовсе сочтет это оскорблением. Вам, разумеется, никто ничего не скажет. А вот мне придется выслушать раза в два больше скандалов, чем могло бы быть…
Мамо тихо рассмеялся, представляя печальную судьбу своего собеседника. Он верил, что госпожа Сора страшна в гневе, так что мог бы даже посочувствовать, но вместо этого лишь довольно улыбался.
— Так съешь их ты.
— Я не могу, — покачал головой Зэт. Мамо поймал себя на мысли, что бабочка в волосах юноши просто завораживает своими переливами в тусклом свете. С трудом оторвав взгляд от симпатичного украшения, он вновь прислушался к тихим речам. — Мне не положено трогать угощения, принесенные посетителям. Это уже воровство.
— Ты ведь хочешь, я вижу по глазам. Уверен, на кухне тебе не разрешают ничего есть во время работы. Так отведай хоть здесь.
— Не положено, — повторил Зэт, отводя взгляд от подноса с угощением.
— Никто не узнает…
— Нельзя.
— А я буду настаивать, — уже более серьезным тоном сказал Мамо.
Должно быть, молодой человек насторожился. Встрепенулся, уставился на посетителя, но ничего не смог сказать, лишь молча наблюдал, как тот выбрал одно пирожное, осторожно его взял и с улыбкой вытянул руку, предлагая на пробу.
— Нет.
Мамо подался вперед, опершись локтем на стол и оказавшись еще ближе, Зэту пришлось даже слегка отклониться назад.
— Только одно пирожное, мне же все это одному не съесть…
Зэт помотал головой, но после все же сдался, тяжело вздохнув. Хмуро посмотрел на протянутую ему сладость, пытаясь не обращать внимания на коварную улыбку воина. Даже от такого крохотного пирожного он умудрился откусить лишь половинку, тут же опустив голову и отодвинувшись чуть назад, показывая тем самым, что с него на сегодня хватит. Воин тихо рассмеялся и доел пирожное, не без удовольствия облизав испачканные в креме пальцы.
— Я, если честно, никогда не ел рисовых пирожных, — тихо сказал юноша, облизнув губы.
— Вкусно?
— Конечно. Но я думал, что они более сладкие…