У колодца рядом с Зоей стоял начальник автобазы Мурашев, высокий полный мужчина лет сорока пяти, с одутловатым, мясистым лицом. На нем пальто из черной кожи, на голове кожаная шапка, отделанная серым мехом. Грузно поворачиваясь всем телом, Мурашев следил, как Никита подъезжает к колодцу.
Никита высыпал снег и уже собрался отъехать, но Мурашев встал перед колесом и поднял руку. Никита притормозил, и Мурашев открыл дверцу.
— Смотри же, Зоя, чтобы все было в ажуре. А Вере передай, сегодня вернусь пораньше. — Он тяжело поднялся в кабину, с хрипом выдувая из себя воздух. — Поехали в автобазу.
— Я к погрузчику еду, — сказал Никита.
— Ты что, Кольцов, не знаешь, кто я? — удивился Мурашев.
— Как не знать, — ответил Никита, трогая с места.
Некоторое время они ехали молча. Кончался короткий зимний день. Густые сумерки быстро заливали провалы между домами. Разноцветно вспыхивали окна. Огни светофоров стали ярче, но фонари на высоких столбах были еще тусклыми, и тени от них мешались с тенями сумерек.
Самосвал выкатился на проспект, и Никита едва не сбился перед тоннелем.
— Ты, видать, не москвич? — спросил Мурашев.
— Не привык еще.
— Конечно же, — вспомнил начальник. — Ведь за тебя хлопотал Силаев? — Никита молча кивнул. — Что ж, рекомендация хорошая. Значит, вы с ним земляки, друзья?
— Водили одну машину в колхозе, — Никита следил за хвостом и сказал как-то нескладно, таким тоном, будто он гордится, что работал вместе с Силаевым. Мурашев так и понял Никиту.
— Это хорошо, — сказал он. — Силаев парень башковитый. Рационализатор!
Полосы огней мелькали над головой. Мотор гулко гудел под бетонными сводами. Никита переключил рычаги, чтобы не отстать на подъеме от троллейбуса, но Мурашев поднял руку.
— Не гони. Остановишься у следующего столба.
Никита выехал наверх и стал прижиматься к сугробам. Троллейбус укатил вперед, и его красные огоньки смешались с огнями других машин. Из сугроба вынырнул маленький вертлявый человек в коротком кожаном пальто. Мурашев открыл дверцу, и тот проворно забрался в кабину.
— Поместимся? — спросил он неожиданно писклявым голосом. — Может, пройдемся?
— Садись, садись, — говорил Мурашев, прижимаясь к Никите. — Кабина трехместная. Поехали, Кольцов.
— Новенький, да? Откуда? — затараторил вертлявый.
Никита посмотрел на него сбоку и увидел, что у него необыкновенно смуглое, почти черное лицо с толстыми, вывороченными губами.
— Новый, — ответил Мурашев. — Хороший водитель. Только Москву плохо знает. Из деревни.
— Москве мы его быстро научим. Правда, Кольцов? Хочешь, Кольцов, я тебя за два дня научу? По какой улице мы сейчас едем?
— Каретная, — ответил Никита.
— А куда мы едем?
— Мне все равно. Куда прикажут...
— Замечательный ответ, — восхитился вертлявый. — Тебя, Кольцов, я вижу, и учить не надо.
— Земляк Силаева, — заметил Мурашев. — Силаев его и привел к нам.
— Земляк Василия Петровича? — Вертлявый пришел в неописуемый восторг... — Так что же, Борис Николаевич. Ближе к делу. Снегопад кончился.
Мурашев протянул руку к окну.
— А снег еще лежит. Завтра весь день подбирать будем по городу.
— Снег лежит — стройка стоит, — взмолился вертлявый. — Тонны мусора скопились. Я уже и экскаватор подготовил.
— Послезавтра, — коротко ответил Мурашев.
— Без ножа режете, Борис Николаевич. А ведь на той неделе, между прочим, намечается ревизия. Если до нее не вывезу мусор, пиши пропало.
— Хорошо. Завтра выделю десять машин.
— Пятнадцать, — быстро сказал вертлявый.
— Двенадцать. Больше не проси. Как детки?
— Детки в полном порядке. Вот, просили передать вашим дочкам. — Кравчук вытащил из пальто плитку шоколада с яркими золотыми буквами «Мокко» и протянул ее Мурашеву.
— Порядок, — сказал начальник, аккуратно засовывая шоколад в карман. — Двенадцать машин будет.
— Ой-ой-ой! — вдруг завопил Кравчук. — Куда же ты меня завез, Кольцов? Я же говорил тебе — остановись у метро. Нет-нет, придется с тобой основательно изучить Москву.
Кравчук спрыгнул наземь, крикнул: «Привет Василию Петровичу. Пламенный!» — и растворился в уличном сумраке. Мурашев отодвинулся от Никиты.
— Наш главный заказчик, — строго сказал он. — Стройтрест номер два. В отдельные дни дает заявки на шестьдесят машин.
Вдали показались ярко освещенные ворота автобазы.
— Приехали, — сказал Мурашев. — Как, Кольцов, нравится работать в автобазе?