А сейчас и я, похоже, ухожу из его жизни в молчании… Но лучше уж так, чем невольно спровоцировать его уйти вместе со мной.
Я услышала Славкин свист вдалеке, которым он звал пса за собой и тот, о чудо, слушался его! И это прервало поток моих горьких мыслей.
Главное, чтобы теперь чужаки не побежали за Славой. И не нашли приют…
Я лихорадочно завертела головой, на мгновение, от страха потеряв ориентацию в пространстве. Но горящее окно Дома нашла взглядом быстро. И свист Славки, кажется, слышался совсем с другой стороны.
Будто в подтверждение этого свист повторился, только звучал уже чуть дальше. А там и заливистый лак Шмеля. И голос Славы, который прикрикнул на него, видимо, чтобы тот вёл себя тише.
Умница мой… Тоже подумал, наверное, что нельзя чужаков подводить к дому. И бежит теперь, сломя голову, неизвестно куда, в холодную ночь.
Только не в приют к другим малышам.
Но успокоиться хотя бы немного мне не дали, вместо одного беспокойства подбросив другое:
– А за мелким пойдём?
Меня, как мешок с картошкой, бросили в крытую повозку, и я обо что-то больно ударилась локтем.
– Не, – ответил обладатель жуткого, низкого голоса, – он к болотам поскакал, заяц дурной!
– Эх, – прежде, чем занавески у входа захлопнулись, в свете факела я увидела, как мужчина сел на своё место и махнул рукой, – жалко, пропадёт за зря.
– Уроды, – прошелестело прямо у меня над ухом, и я вздрогнула, похолодев от ужаса.
Не из-за неожиданности. И даже не из-за ожидания чего-то плохого, ведь рядом со мной мог оказаться кто угодно.
Нет.
Теперь меня это нисколько не волновало.
Просто голос…
Ну, точно, как если бы мне сказала это моя сестра.
– Я только краем глаза видела, – продолжал вещать знакомый мне до боли голос, – но кажется, мальчишка один с совсем ребёночком на руках от них недавно сбежал. Так они, – шёпот её стал быстрее и тише, будто девушка боялась разозлить мужчин, – бросились в погоню. Уж не знаю, как мелкому сбежать удалось. Зато мне это помогло… Они от меня отстали, да так и не взялись снова, – она судорожно выдохнула, почти с облегчением, пусть в этом и слышалась напряжённая опаска, что двое бандитов вспомнят о прерванном деле.
– А зачем мы им? – так же шёпотом спросила я, сдерживаясь, чтобы не поддаться порыву и не спросить… Лилия ли это. Моя ли это сестра.
Ведь этого не может быть! И пугать странными вопросами подругу по несчастью лишний раз не хотелось.
Она ответила мне не сразу.
Я изо всех сил вглядывалась в темноту, но никак не могла разглядеть собеседницу. Только занавески у входа слабо подсвечивались и позволяли видеть очертания спин сидящих там мужчин.
Повозка ехала плохо, но довольно быстро для этих дорог. От того нас нещадно трясло и я даже на четвереньки подняться сумела далеко не сразу, то и дело ударяясь локтями и коленками, подскакивая на кочках.
– Я не знаю точно, – всхлипнули из темноты, – вроде как это люди из вражеской страны. Возвращаются домой с поражением, и хватают с собой… трофеи. Но это не воины. Типа торговцы. Кажется, здесь какое-то проклятие было, оно затронуло и их, ближайшие к границе земли. Едут туда обходными путями, опасаясь расправы над собой, голодают, мёрзнут… Не удивлюсь, если детей они…
Я услышала, как она шумно, с усилием сглотнула. Я и сама закрыла ладонью рот, пытаясь подавить тошноту.
С мясом вокруг проблемы, это действительно так.
Но кому из нормальных людей может прийти в голову использовать в качестве пропитания детей?
Меня передёрнуло.
– Часть, – продолжила собеседница, – пленных в качестве рабов в свою страну завозят, а часть… Ты поняла.
– Поняла…
После мы долго молчали, мне показалось, что около двух часов. Но кто знает, сколько на самом деле прошло. От стресса и ужасной усталости я несколько раз будто проваливалась в болезненную дрёму. Из которой меня, наконец, вырвал тихий вопрос:
– Ты не связана?
Но ответить я не успела. Шторку отодвинули, и к нам с пыхтением и довольным смешком залез один из похитителей.
– Ну что, дамы, о чём беседуем?
От дыхания его стало нечем дышать. Я слышала, как моя собеседница отпрянула и ударилась об стену повозки, стараясь отодвинуться от него как можно дальше.
Но ему она, похоже, и не была интересна. Он схватил меня за ворот кофты и рванул на себя, тут же наваливаясь сверху, придавливая меня, чтобы никак не вырвалась. И пальцы жёсткие, шершавые, сдавили мне горло, пока вторая рука жадно шарила по мне, путаясь в одежде.
– Пусти, – забилась я что было силы, – отпусти, урод!
– Тише, а то хуже будет, – проворчал он.
А рядом со мной что-то зазвенело.
Подруга моя по несчастью бросила в мою сторону нечто жёсткое, что я сумела нащупать на полу, поднять, сжимая в кулачке и ударить гада, что пытался меня поцеловать.
Он, взвыв, на пару секунд ослабил хватку, и я кое-как высвободилась, отпрянула в дальний угол, рефлекторно хватая девушку за руку, чтобы прижаться к ней.
Снаружи же послышался гадливый смешок:
– Что, с бабой справиться не можешь?
– Она чем-то пырнула меня в лицо!
Он схватил меня за лодыжку и потянул на себя, не обращая внимания на мои попытки ударить его пяткой в нос. Или хоть куда…
– Какие сапоги у неё странные, – заметил он мимоходом, а я, сама от себя не ожидая, воскликнула:
– Пусти! Мой муж – дракон! Сожрёт тебя и твоего дружка с потрохами, если со мной что-то случиться!
Он помедлил. Но скорее не потому, что поверил, а потому что услышать именно это не ожидал.
– Дракон? Какой ещё дракон? – схватил меня за руки.
– Крылатый и сильный, – пусть и глупо прозвучало, выкрикнула я, – мой муж, новый! То есть, единственный… Мы только что поженились!
Похитители рассмеялись. Тот, что оставался снаружи, сунулся к нам:
– И где же он в таком случае, а?
Ответом ему был сильный толчок в повозку, такой, что нас с девушкой смело в сторону, а того мужчину, который хотел влезть к нам, и вовсе выбросило вон.
И оглушительный, страшный рёв поразил нас всех, заполнив собой всё, будто сам воздух сделался рычанием, сплошной вибрацией, пробирающей до костей…
Я всё ещё сжимала в руке что-то тонкое и металлическое, оно холодило пальцы и добавляло смелости, будто держала я на самом деле меч, не иначе.
Опомнившись первой, вместо попытки выскочить из повозки, я схватилась за свою незримую подругу, помня о её вопросе. И принялась развязывать верёвки, стянувшие ей запястья и лодыжки.
Получалось у меня из рук вон плохо, но как только верёвки на руках ослабли, она сама принялась помогать мне с этим делом и, наконец, освободившись, слепо обняла меня.
Мы попытались выбраться, но похититель к тому времени опомнился тоже и преградил нам путь, больно и грубо отбрасывая меня назад.
– Эй, ты там что? – бросил он своему подельнику. – Что там?!
Подруга моя ударила его в спину, я догадалась по звуку. И на этот раз он отшвырнул её. Однако ничего нам сделать не успел, потому что повозка на пару секунд… поднялась в воздух? И похитителя, будто специально из неё вытряхнуло, чудом при этом оставляя нас с девушкой внутри.
И всё же, когда повозка снова опустилась на землю, я не слабо так ударилась затылком, свалившись на пол.
И увидела… звёзды.
Сразу я не поняла, что произошло, почему вижу над собой небо. И только спустя время осознала, что крыша повозки была сорвана.
В лунном свете я краем глаза успела заметить, как девушка, чуть не зацепившись платьем о торчащие сломанные деревяшки, совсем недавно поддерживающие стены и потолок, спрыгнула на землю и бросилась прочь.
А надо мной склонилась…
Драконья морда.
Я лежала, глядя в прекрасные глаза, напоминающие янтарь, в котором застыло красное бешеное пламя, и думала лишь о том, как это красиво. Пока лапа с изогнутыми, чёрными и длинными когтями не сомкнулась на мне, чтобы поднять меня в воздух.