– Я, – опомнилась запоздало, от чего слова мои прозвучали невпопад и будто даже не к месту: – тебе не жена.
Рейн лишь усмехнулся, но тему не продолжил никак. Вместо этого сразу перешёл к делу:
– Сама себя так просто не излечишь, – проговорил каким-то особенным тоном и забрался ко мне на софу, пытаясь стянуть с меня покрывало.
– Рейн, – пискнула я, вцепившись в потёртую узорчатую ткань мёртвой хваткой, пытаясь дотянуть её себе до самых глаз, которые смотрели на дракона испуганно и растерянно.
Бросив со мной сражаться, Рейн упёрся руками по обе стороны от меня, отрезая путь к спасению и, без лишних слов и церемоний, впился губами мне в губы. До головокружения целуя, забирая моё дыхание и будто даря мне своё, обдавая меня жаром нестерпимым, но не болезненным, а приятным.
Я обвила его шею руками, забывая о страхе, отмахиваясь от увещаний разума и памяти, что услужливо напоминала мне о ничтожном количестве дней нашего с Рейном знакомства. Зато имя его под кожей пульсировало и распространяло по телу, словно импульсы тока.
– Стой, – против воли выдохнула я, обнаруживая его ладонь у себя на зажившем бедре.
Второй рукой Рейн обнимал меня за спину, приподнимая так, чтобы удобнее было оставлять на моей шее болезненные, жаркие отметины.
– Рейн, остановись, прошу…
– Т-ш, – лишь смог выдохнуть он, не отрываясь.
– Да хватит! – не выдержала я и упёрлась ладонями в его крепкую грудь.
– Марья? – туман в его глазах постепенно рассеивался, но я всё ещё чувствовала опасность.
– Дети дома, – выпалила первое, что пришло на ум.
Вид у него сделался недоумённым.
– Конечно, это ведь приют…
– Именно, – заставила я его отстраниться и выскользнула из объятий, завернувшись в покрывало, будто в странную длинную шаль. – Дети же за стеной, за дверью, во дворе, везде! Как тебе не стыдно?
Сама не знала, что несла в этот момент. И боялась разозлить его, или обидеть… Почему-то эта мысль заставила меня не на шутку встревожиться, но Рейн лишь рассмеялся.
– Повезло же мне, – потёр он переносицу, будто стирая с глаз выступившие от смеха слёзы, и поднялся с софы. – Что ж… когда я выкраду тебя отсюда, Марья…
– Да-да, – не позволила я ему договорить. – Женись сначала!
– Ну, так давай, – протянул он едва ли не угрожающе. Кажется, я даже смогла расслышать за этими словами драконий рык.
И попятилась к двери.
– Ладно, – выдохнул Рейн, после чего поднял с пола нечто, что, по всей видимости, сам же недавно туда и бросил. – Принёс вот тебе. Давно пора было, но и за едой, и за чем-то ещё смог только теперь вырваться, и то в спешке, – как-то уже совсем неуверенно принялся он… оправдываться?
Видимо, ему самому было в новинку так себя вести: генералу, да ещё и императору. Поэтому Рейн поспешил взять себя в руки, прочистил горло и просто, молча, показал мне то, что так отчаянно хотел преподнести.
Шоколадное, в пол, ткань похожа на шёлк, с виду тяжёлое, но на деле лёгкое, как пух. Не жаркое и не холодное. Платье, какого у меня не было никогда!
Я не ожидала, что буду так смотреть на подобный подарок, но, приняв его из рук Рейна, растеряла все слова.
– Нравится, Марья? – ласково, тихонько так, спросил дракон. Осторожно, словно боясь меня спугнуть, заходя мне за спину, чтобы коснуться плеч и слегка сдавить их пальцами.
Приятно…
– Конечно, – выдохнула я. – Только не уверена, что мне такое пойдёт.
– А я теперь уверен, что да. Давай помогу? – и он попытался снять с меня покрывало.
– Выйди за дверь, – строго отчеканила я и каким-то образом вытолкала его в коридор.
Сдувая прядь волос со лба, оставшись в одиночестве и немного отдышавшись, убедившись, что Рейн не собирается заходить без приглашения, хотя и стоит вплотную к двери, словно сторожит меня, я собралась было переодеться, но в итоге натянула на себя свои старые, уже изрядно запачканные джинсы.
– Ты готова? – раздался с той стороны голос дракона.
– Да, но ты разочаруешься!
– Почему? – не спешил он заходить, видимо, не желая разочаровываться, или всё ещё думая растянуть момент.
– Я не примерила его.
Рейн заглянул в комнату.
– Почему? – повторил он вопрос, только на этот раз таким тоном, что рассмеялась я.
– Ну, прости, – улыбнулась по-доброму и не выдержала, прошлась пальцами по его белым волосам. – Не могу я такое платье надеть, не приняв ванну.
– Я… – Рейн на секунду прикрыл глаза и выдохнул: – болван.
И вновь скрылся за дверью.
А спустя час нашёл меня в читальной комнате в кресле среди стопок книг и за руку вывел куда-то.
Я сразу почувствовала, что в доме нечто переменилось. Как минимум, исчезло ощущение сырости и сквозняков. Все камины и печи были протоплены, в меру, идеально. Пахло выпечкой. Слышался детский смех и гомон. Но при этом малышня не вилась вокруг нас назойливым роем. Ума ни приложу, как у Рейна получалось поддерживать порядок среди них, добиваясь восхищения и уважительного трепета одновременно.
– Я набрал тебе ванну, – поведал он довольным голосом и открыл передо мной тяжёлую дубовую дверь в пристройке к дому.
Это было помещение с маленькими окошками под потолком, вёдрами воды, большой печью и ванной, больше напоминающей огромное корыто с широкими бортиками.
– Какую есть, – отвёл Рейн в сторону взгляд, – такую и набрал… Вот, – сняв с крюка у двери полотенце, подал мне вместе с аккуратно сложенным платьем и вышел за дверь.
– Спасибо, – шепнула я, тронутая его заботой и тем, что дракон не предложил принять ванну вместе.
Как бы он мне ни нравился, а это было бы уже слишком.
Вода оказалась горячей, но именно такой, как я люблю. На бортике лежал кусок простого мыла, но оно показалось мне в моменте самым душистым и лучшим!
Я никогда в жизни, кажется, не мылась с таким удовольствием. И с таким удовольствием потом не нежилась в помутневшей воде, расслабляясь в её тепле. После, конечно, вместо душа облилась чистой водой из ведра и почувствовала себя словно заново родившейся.
А когда надела новое платье…
Либо я похудела только там, где надо бы, либо оно так удачно было сшито, но я очень пожалела, что зеркала в этом помещении нет.
– Ты скоро?
Я вздрогнула от голоса Рейна.
– Ты всё это время под дверью простоял?
– Конечно, – ответил он спокойно, будто ничего удивительного в этом не было. – Мало ли.
– Что могло случиться. Рейн? – выходить, тем не менее, я не спешила.
Смущалась…
– Поскользнуться можно. В ванне заснуть. Обжечься о камни, если собиралась подбавить тепла, – принялся он перечислять и, наверное, продолжил бы, но я открыла дверь.
И Рейн замолк, блуждая по мне своим чарующим взглядом.
– Я знал, – прошептал он, – я с первой нашей встречи знал…
– Что? – улыбнулась нервно, то и дело разглаживая ладонями платье на талии. Понятия не имею, зачем.
– Что ты достойна самых лучших платьев. Но никак не штанов, – переменился его тон.
И я закатила глаза.
– В моём мире девушки носят то, что им нравится, – направилась я к дому.
– Снова ты про свой мир…
– Прости? – обернулась к нему, изогнув бровь.
– Ничего.
– Так вот…
Но Рейн меня перебил:
– Значит, платье не нравится?
И продолжать глупый спор я больше не смогла:
– Нравится, – вновь, почему-то, смутилась и улыбнулась ему. – Очень удобное. Мне красиво, кажется. Да?
Двери дома на этом с грохотом распахнулись, и на пороге появился Милах:
– Мамочка! – позвал он меня, бросаясь к нам, но на полпути резко остановился: – Вау! Марьяна, ты очень-очень красивая, – и, не меняя тона, без передышки: – Там Гейл такое устроил! Такое! Идём, посмотришь! Ой, – будто только вспомнил он о Рейне, – п-по… повелитель, – и забавно склонил перед ним голову. – Можно я буду вашим воином? Вы подумайте, я могу.