– Своих искать буду и твоего прихвачу заодно, – заверил меня Рейн, собираясь уходить. – Ты здесь будь! Присматривай за жрецом и детьми. Как бы ни вышло ещё чего… Гулять по округе сейчас опасно. Я один скорее Славу верну, чем если с тобой расхаживать буду. Поняла?
Я лишь расстроенно кивнула.
И время потянулось медленно-медленно… С уходом Рейна всё словно застыло. И краски осени, что так внезапно всё чаще начинали вспыхивать то тут, то там, поблекли. И голод, даже голод поутих, и дело было не в наличии еды – просто кусок в горло не лез.
Где мой Слава? Как я могла не пойти тоже его искать? Понимаю, что это не очень разумно – срываться и бежать, оставляя приют на попечении трёх самых разумных деток, которых мне доводилось видеть. И создавать собой очередные трудности для Рейна, которому, вполне вероятно, пришлось бы меня от чего-нибудь выручать…
Но ждать оказалось сложнее, чем рисковать, чем испытывать страх за себя. Только деться я уже никуда не могла, раз осталась и сказала об этом дракону. Вдруг уйду, а он вернётся со Славкой, а меня к тому времени не будет не то, что в приюте, а… вообще? Мир этот опасен.
День прошёл, словно целая неделя, ночь, как настоящий кошмар. Буря за стенами приюта разошлась с новой силой, вернувшись, словно с подкреплением, недовольная, что не сумела недавно сокрушить стены Дома. Дети друг за дружкой начали стягиваться вниз, к моей софе, на которой я то ли спала, то ли лежала в полубреду. Шмель то и дело поднимал свою голову, всматриваясь в их лица, шумно втягивая воздух, как бы проверяя, точно ли пришли знакомые, свои, и вновь укладывался к моим ногам с тихим скулежом.
Арго шикал сонно и досадливо на малышей, пытаясь защитить мой покой, но, в конце концов, я поднялась, чтобы успокаивать всех самой. И заснула, по настоящему заснула, лишь к самому утру.
И будто сразу же меня разбудил взволнованный голос Милаха:
– Мамочка, просыпайся, бежать надо!
Я подорвалась с места, спросонья удивляясь своему платью, пледу, в котором запуталась и златовласому малышу с выпачканной в саже щекой.
– Ты чего мурзатый такой? – пытаясь согнать с себя сон, прошептала я первое, что пришло в голову, пока ворох тревог не обрушился на меня волной. Пока я всё ещё будто не обо всём помнила из-за остатков сна и усталости.
– Это так, – отмахнулся он, – в дымоход заглядывал.
– Зачем? – всё ещё ничего не понимала я.
– Птичка почудилась, – пожал он плечами, – испугался, что когда топить камин будем, подпалим ей крылышки. Но не об этом сейчас, ма! Прячься скорее! Там все остальные время тянут.
Я перевела взгляд на входную дверь, на стёкла окон, за которыми, будто блики и тени от листьев деревьев, мельтешили мои дети, что-то кому-то говоря, гудя, будто рой потревоженных пчёлок, мешаясь у кого-то под ногами.
– Рейн со Славой вернулись?! – бросилась я было к двери, но Милах преградил мне путь.
– Нет-нет-нет, – зачастил он шёпотом, – нельзя, Марьяна! Беги наверх, или в подвале прячься! Дети не в новинку здесь, нам вряд ли что-то свои же сделают. А вот взрослая женщина… Ива так сказал, и я понял его! И я согласен. Прятаться тебе надо, вот что. Быстрее!
Я побежала в сторону подвала, но на полпути остановилась.
– Брат императора с отрядом пожаловал, – пояснил мне Милах и, схватив меня за руку, сам повёл к подвалу, прятать. – Помнишь, Гейл что-то тревожное про бурю предвещал? Видимо, не совсем про бурю то было.
Глава 33
– Вот, – спешно сунув мне в руку светящийся камушек, проговорил Милах и едва ли не затолкал меня за дверь. – Сиди тихо, Марьяна. Мы тебя не выдадим! Мы тебя никому не отдадим!
– Милах, – схватила я его за ручку, – проследи, малыш, чтобы про Рейна никто ни слова! Хорошо? Ты ведь понимаешь?
Он сделал серьёзное, очень серьёзное лицо, шмыгнул носиком, потёр его ладошкой и кивнул:
– Ага.
После чего скрылся в тёмном коридоре, прикрыв за собой дверь, оставив меня одну в неизвестности ещё большей, чем я была до того.
И с запоздалой мыслью о том, что Софи, по-хорошему, тоже следовало бы спрятать. От греха подальше. Хоть и девчонка ещё, а всё же пятнадцать лет, кто знает, как воспринимается в этих краях такой возраст. Она довольно красива, хрупкая до невозможности, кроткая, но стойкая и умная.
Вдруг приглянется кому из отряда дракона? Вряд ли дети смогут противиться воли лже-императора, вряд ли кто-то воинам дракона запретит забрать с собой приглянувшуюся девицу…
Следующая же мысль и вовсе заставила меня перебирать в уме план действий – брат императора, вот, кто настоящий предатель своей семьи! Он способен причинить зло не просто детям, а своему собственному ребёнку. Поэтому, я бы не была уверена, что никто не тронет малышей.
Как бы Ива или мой молчаливый, мрачный Арго не навлекли на себя чей-то гнев… Мальчишки наверняка даже при намёке об опасности девочек или малышей не раздумывая ринуться защищать их.
И меня, тоже…
Вот в чём я была уверена, так в этом! И в том, что и Рейна никто из них не выдаст. По крайней мере, из-за меня.
А ведь эти люди наверняка приехали, потому что кто-то заметил летающего здесь дракона…
Боже, а вдруг, это из-за меня? Ведь именно ради меня Рейн так часто обращался в крылатого монстра.
Я принялась мерять шагами пол, чувствуя себя, словно запертая в клетке волчица.
Интересно, как там Пчёлка? Как брат с сестричкой в лесной хижине пережили бурю?
Надо было их забрать.
Ну, или наоборот, боги отвели? Всё же неясно пока, что случиться в приюте.
Терпеть я больше не могла. Никак. И, до боли сжав в ладони светящийся камушек, стиснув зубы, собираясь с духом, отворила тихонько дверь и вышла в коридор, ведущий вон из подвала.
Постараюсь как-нибудь незаметно выбраться, прослежу за обстановкой, в крайнем случае, делать нечего – вмешаюсь! И будь, что будет.
Я шла, не слыша ничего от колотящегося в ушах сердца, чувствуя, как немеют от волнения губы, зачем-то до сих пор сжимая в руке тёплый мерцающий камень, стараясь шагать бесшумно и невесомо.
В главном холле никого не оказалось. Это странно… Впрочем, возможно мужчины пошли осматривать комнаты, а детвора продолжала крутиться вокруг.
Хоть бы не разозлили никого!
И только я решилась подняться по лестнице на второй этаж, взгляд мой упал на окно, за которым развернулась тревожная картина: один из высоких, крепких темноволосых воинов за рога и холку тащил одну из коз к повозке, не обращая внимания на двух девчушек в светлых одеждах, мешающих ему.
И всё бы ещё ничего, хотя коз терять, и было более, чем жаль, но я разглядела Софи, которая замерла у той самой повозки бледным скорбным призраком, склонив голову.
Запястья её были связаны.
– Твоя девица? – со смехом спросил мужчина Гейла, что вышел за вторым воином, собственноручно ведя за собой вторую козу.
Гейл окинул Софи странным взглядом и… отрицательно покачал головой.
– Нет, не моя, господин.
– Господин, – ухмыльнулся второй воин. – Слышал, как он тебя назвал, брат?
– Какой я тебе господин, дурень? – хлопнул тот Гейла по плечу, да так, что жрец пошатнулся. – Это к Эмранту обращаться так будешь, или повелителем звать, понял?
– Понял.
Вот тебе и бесстрашный жрец, бросившийся некогда на огромного медведя, тем самым пройдя испытание своей богини.
Как же, теперь я точно – не выдержала, саркастически закатила глаза – поверю в эту историю!
– А если чья-то, что, отпустите? – прозвенел голосок Аси.
Я, как ни силилась заглянуть дальше, опершись руками о подоконник, не могла её разглядеть но, надеюсь, девочка была в порядке и никому не нужна.