– Мне было восемнадцать, когда я вышла замуж.
– И посмотри, чем все кончилось.
– Отто…
– Ты достойная партия. Саррагон пригласила тебя на свой бал. Люди считают тебя богатой вдовой, чуточку скандально известной, но при этом хозяйкой дома на Херенграхт…
– Дома, который Йохан оставил тебе! Лично у меня нет состояния.
Отто вздыхает:
– Найдется человек, который подарит тебе то, чего ты желаешь.
Он уходит к окну, и Нелла вскакивает, чтобы присоединиться.
– И чего же я желаю?
Отто ничего не говорит вслух, однако Нелла знает, о чем он думает. Что она хочет детей. Его догадка ранит, как он, возможно, и предполагал. Нелла знает, какой ее считают в городе. Тридцать семь, немолода. Давно овдовевшая, незамужняя, бездетная. Замкнутая, сдержанная, скромно одетая. Однако во многих отношениях Нелла понятия не имеет, кто она такая. Она думала, что станет приземленной, незыблемой, уверенной в себе. Ей не хватает твердости, она слишком неустойчива – вот-вот унесет ветром или утащит в озеро. Может, врач счел бы ее меланхоличной? Годы Неллы – вода, они утекают сквозь пальцы. Ее разум затуманен, и здесь ничего удивительного. Раньше ей казалось, будто ее мысли заключены в раковину наутилуса, бесконечные мерцающие спирали, что поднимаются из глубин черепа.
– Ты желаешь обрести собственный дом, – произносит Отто.
– Мой дом здесь. Брак с Йоханом изменил мою жизнь к лучшему.
– Обычно ты говоришь иначе.
Нелла пропускает это мимо ушей.
– Найдется мужчина, который сделает то же самое и для Теи.
– Он лгал тебе о том, какой станет эта жизнь, и ты расхлебываешь эту ложь последние восемнадцать лет. Думаешь, он единственный, кто способен так поступить?
Нелла принимает удар.
– Марин тоже лгала. И все же ты ее никогда не винил.
Отто возвращается к центру гостиной.
– Почему бы тебе просто не продать свою трущобу? – спрашивает он. – Выручили бы малость денег.
Внутри Неллы что‐то обрывается и пульсирует. Только не это. Только не трущоба. Время от времени Отто любит вспоминать дом ее детства в Ассенделфте, куда она ни разу не возвращалась с того самого дня, как ей было приказано отправиться в Амстердам и стать женой Йохана Брандта. Даже после смерти ее сестры Арабеллы, последней из родни, четыре года назад Нелла упрямо отказалась совершить путешествие в прошлое. Вместо этого она заплатила человеку, который осмотрел дом и составил отчет. Сведения ужасали, и Отто прекрасно все знает: большие дыры в крыше, верхний этаж непригоден для жилья, озеро заросло, земля, вероятно, бесплодна. То, что раньше было огородом, заполонили коровы, а еще нанятому человеку показалось, будто в кухне и комнатах первого этажа долгими месяцами скрывалась банда разбойников, которые разводили костер прямо посреди ковров и били окна. Деревенские жители по соседству утверждали, что в доме водятся привидения. Нелла прочитала достаточно, чтобы приказать заколотить дом. Возвращаться она не намеревалась.
Но даже много лет назад, когда Нелла покидала отчий дом, он уже был местом потерь, страха и запустения, просто она не говорила почему. Она упорно трудилась, чтобы превратиться из Неллы, которая жила там, в Неллу, которая живет здесь. Тот дом и правда ее собственность, что висит на шее камнем – ее камнем, и ничьим больше.
– Я тебе уже говорила, – отвечает Нелла. – Ассенделфт не продается.
– Нелла, ты никогда туда не ездишь.
– Не продается.
– Назови хотя бы одну причину.
Нелла садится в кресло и обхватывает голову руками.
– Не понимаю, почему ты никогда об этом не говоришь, – не отстает Отто.
Нелла вскидывает голову.
– Как я не стану говорить об Ассенделфте, так ты не станешь говорить о Марин. И о тех днях, что провел в Суринаме. И о своем детстве в Дагомее. Я тебя ни о чем не спрашиваю, так почему ты спрашиваешь меня?
Отто поворачивается к Нелле:
– Это разные вещи. Дом в сельской местности по сравнению с моей жизнью?
– У каждого свой камень.
– О чем ты?
Нелла прикусывает губу.
– Ни о чем.
Его лицо становится непроницаемым.
– Отто, – пытается Нелла снова. – Никто его не купит. Никто не сможет там жить. Земля мертва.
Он направляется к двери.
– Мне пора.
– Ты сегодня поздно выходишь.
– Меня подменил Берт Шипперс, чтобы мы позавтракали.
– С чем сейчас работаешь?
– Партия мускатного ореха. Только с Молуккских островов.
– Пожалуйста, не…
Но Отто уже вышел. Нелла слышит, как в коридоре он снимает с крючка плащ и шляпу, слышит, как закрывается входная дверь.
– …забудь про бал, – заканчивает Нелла, обращаясь к пустым стенам.