– Да, да, – нетерпеливо перебил супруг, – признаюсь. Кто снял внушение? – его куда больше волновала опасность утраты власти, чем сбросившая чары жена.
Лиз внезапно надоело увиливать. Она покачала головой.
– Отвяжись. Не скажу.
Омар Лалие явно ожидал от неё не такого ответа, но был готов к затяжной конфронтации.
– Скажешь, – со спокойной уверенностью ответил он. Встал прямо перед Элизой. Молодая женщина подалась всем телом назад, настороженно глядя на него.
– Вот видишь, – удовлетворённо произнёс укротитель, – ты меня боишься, и это внушает надежду, что твой рот откроется меньше чем через десять минут.
– Чтобы послать тебя к чёрту! – под напускной бодростью Лиз не удалось скрыть дрожь.
Лалие засмеялся, демонстрируя роскошные зубы. В голове жены мелькнула свежая идея нанять головорезов, чтобы где-нибудь в тёмном переулке они научили Мариса быть более человечным.
– Тебе никогда больше не удастся меня мес… месмери… сделать со мной то, что делал! Франсуа-Рэймон заверил меня, что…
– Ага, – бесстрастно отметил муж, – начало положено. Видишь, как легко говорить правду? Оказывается, неведомого спасителя зовут Франсуа-Рэймон. Что ж, неплохо, это имя не так часто встречается. Было 6ы хуже, если б его звали просто Жак или Мишель. А Франсуа-Рэймона мы найдём, даже если ты не скажешь его фамилии. Или скажешь?
– Нет, – зная связи Лалие в Париже, Лиз понимала, что после глупой ошибки, допущенной ею, сопротивление остаётся пустой формальностью. Но сдаться? Никогда.
– Напрасно ты думаешь, habibti, что мои возможности исчерпываются внушением. Я могу добиться всего, что угодно, и от человека, находящегося в трезвом уме и полном сознании.
Элиза фыркнула.
– Не веришь? – муж взял её руку, закатал рукав платья выше локтя и проникновенно посмотрел в глаза. – Ну, сокровище, скажи мне, как твой «спаситель» выяснил, что ты находишься под действием внушения?
– Нет, – повторила Элиза.
– Нет, – отозвалось со скрытым удовлетворением эхо голосом Мариса.
Лиз не заметила, откуда у него в руке появилась свеча, но крохотный огонёк уже приближался к нежной коже на её запястье.
– Сумасшедший! – Лиз дёрнула руку, но Марис держал крепко.
– Скажешь.
– Нет! – женщина вскрикнула, ощутив мгновенный укус боли. – Ой!
– Скажешь, если не захочешь сгореть заживо. Или зови на помощь. Слуги прибегут. Если услышат, сейчас ведь ночь.
Лиз не собиралась рассчитывать на чью-то преданность или бессонницу. Сообразив, что маньяк, увлечённо поджаривающий её левую руку, совершенно забыл о правой, женщина напряглась и изо всех сил ударила кулаком в нижнюю челюсть врага.
От боли и неожиданности Лалие прокусил губу, по подбородку вниз потекла кровь. Лиз искренне понадеялась, что сломала ему зубы – и сэкономила на найме громил; но, видимо, квалификация была всё же разной. Хотя главной цели она достигла – Лалие отвязался от неё. Огонёк погас, свеча покатилась по полу, Марис выскочил из спальни жены, словно безумный мартовский заяц.
Только устраиваясь на покой, Лиз сообразила, что так и не порадовала его известием о предстоящем довольно скоро отцовстве.
Сон Элизы был так крепок, словно её одурманили; она не услышала, как отворилась тщательно запертая на ключ дверь, как ночной гость по очереди уделяет внимание каждой её руке и ноге, передвигается плавно, стараясь не шуметь. Завершив своё дело, мужчина уселся в кресло, собираясь дождаться её пробуждения.
Сон замер на одной точке. Что-то мешало ему развиваться в положенном направлении. И ужасно чесался нос.
Элиза Лалие сморщилась, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, дёрнула рукой, ногой… и проснулась. Достаточно было пары взглядов, чтобы понять, что произошло. Ах, как она была неосторожна! Заперла дверь на ключ и считала, что находится в безопасности. Но кто бы мог подумать, что желание Мариса Стронберга поквитаться окажется таким долгоиграющим?
– Немедленно отвяжи меня, – чётко проговорила она, обращаясь к тёмному силуэту в кресле.
В свете луны было заметно, как тот довольно улыбается.
– Похоже, что такое твоё положение – единственно возможное для того, чтобы нам спокойно поговорить. Как цивилизованные люди.
– Ты именно так понимаешь цивилизованность? Что же ещё мы не обсудили?
Муж подошёл к кровати, указательным пальцем прочертил линию через шею к груди беспомощной жертвы. Лиз дёрнула головой, но добилась только обратного эффекта: Марис начал водить пальцем по ночной сорочке вокруг сосков, уже ставших особенно восприимчивыми в ожидании того времени, когда им придётся кормить ребёнка.