– Отстань, бога ради! Мне Стронберга хватает с этой темой. Я уже скоро с ума сойду.
– Слушай, Лиза, – Рената без приглашения села, – а ведь он красивый, наш le patron, – так, модное словечко от парижских слуг Рената уже перехватила. – Можно, если тебе не надо, я его себе возьму?
Лиз так и остолбенела.
– Чего?
– Ну, ты, конечно, красивее и постарше, но и я симпатичная. Годика через три могу уже…
Закончить проговаривать свои матримониальные планы Рената Линтрем не успела. Не уточняя, собирается ли сестра в жёны или в любовницы, Лиз огрела её, по примеру матери, тряпкой по спине.
– Ещё чего выдумала! Бегом отсюда!
Рената потёрла спину.
– Ну вот, – пробурчала она, – а говоришь – не нужен…
Глава 25
Занимаясь своими парижскими делами, другой нужной суетой, в частности, организовав переезд названного отца с супругами на родину Хусейна Лалие, Марис Стронберг находил в себе выдержку не думать об Элизабетте, не заходить к ней и вообще не строить особых планов. От болтушки Ренаты, крутящейся постоянно возле неё, он волей-неволей узнавал о настроениях Лиз. По реакции на простодушные провокации сестры было понятно, ночное приключение она Марису и Хусейну так и не простила. Ясности в её состояние время тоже пока не внесло. Лиз сидела в своих апартаментах одна, не выходя даже в сад, не разговаривая и с прислугой, и зверела.
– Лиза, послушай, – сестра снова пыталась расшевелить её, – так нельзя. Марис тебе не враг, чтобы ты его так мучила.
– О, уже просто Марис? – лениво удивилась блондинка, лежащая на кровати, со взглядом, устремлённым в потолок.
Рената покраснела, однако взгляд её пояснял – не от смущения, от злости.
– Ты валяешься здесь, как издохшая корова! – закричала сестра. – Мухи ещё не садятся на царицу тухлятины?!
Лиз неприятно хлестнули такие слова. Что, неужели она мылась уже с неделю назад? К ненужному расходу горячей воды, на подогрев которой уходили дорогие дрова, в их деревне относились неодобрительно, но купаться в озере Лиз предпочитала каждый день.
– Ну что тебе надо от меня, ведьма? Ты же знаешь, что мы здесь совсем ненадолго, и нужно только подождать…
Сестра ухитрилась безмерно удивить её в очередной раз. Рената выпятила губки.
– А я не хочу возвращаться домой. Я Мариса попросила, чтобы тут остаться.
– И он? – Лиз приподнялась в ужасе. Страх потерять сестру незнакомой чёрной змеёй куснул в сердце. – Что он ответил?
Рената самодовольно улыбнулась.
– Сказал «да».
Она всего немного слукавила. На самом деле Марис ответил, что ему всё равно.
– Пошла прочь! – Элиза слетела с кровати – огромной, мягкой, упругой, какой у неё не было на родине. Испуганная Рената убежала.
Нетерпеливо дёргая за сонетку, доселе тихая обитательница комнат подняла целую бучу среди слуг. Она потребовала горячей воды, глаженых платьев, помощи с волосами – и была в полной боевой готовности, когда на улицу спустился вечер, мягкими сумерками окутывая дома.
Омар Лалие отдыхал после дневных трудов в своём кабинете. Его он несколько лет назад, после покупки дома, отделал по своему вкусу деревянными панелями и привёз великолепный ковёр. Три огромных арочных окна украсили мягкие серые портьеры, а подоконники переделали, чтобы на них можно было сидеть, подложив подушки под спину и разглядывая движение экипажей на Вандомской площади. Этим прямо сейчас Омар Лалие и занимался. На площади уже зажгли газовые фонари, и такие же, но куда меньшие, фонарики мерцали на козлах проезжающих экипажей. Красиво… Счастливые люди, довольные своей ограниченностью, торопились наносить визиты – а буржуа спешили домой. Париж возрождался после военных тягот. Уже десять лет прошло, как император Наполеон скончался в ссылке на острове Святой Елены, а город только начал оживать от последствий его сражений. Франция всё ещё в ледяном перемирии с монархиями Европы, деловые связи еле теплятся – а ему здесь хорошо. Город как будто помолодел, скинув груз лет, и пахнет не страхом войны, а свободой. Впрочем – Омар усмехнулся – его деньги и репутация экзотического принца позволяют ему быть свободным везде. А заодно и интриговать своей персоной французский двор. Как только начнётся светский сезон, его вновь атакуют приглашениями в Тюильри и Пале-Руаяль. Вновь разговоры не о чём, расшаркивания с придворными, настырные матери, подсовывающие своих юных дочерей…
Бутыль с араком из фиников на столе манила. Хотя бы недолго не думать о столь же юной строптивице в спальне на втором этаже. Вот отец удружил даром… надо думать, Хусейну просто осточертела холодная Швеция, вот он и поторопил события, как смог. Чем кончится ожидание? Элизе ребёнок сейчас совсем ни к чему. Сама ещё дитя, не успела стать женщиной, получить удовольствие от плотской любви…