– Я бы на её месте выцарапала Кериму глаза, – откровенно призналась Элиза, поворачиваясь к Марису.
Тот поспешно спрятал правую руку за спину, со странным выражением глядя на жену.
– Восточные женщины гораздо мудрее прогрессивных европейских. Никому, в том числе и вам, не нужна эта хвалёная свобода. Женщину Аллах создаёт слабой, а мужчину – сильным, чтобы оберегать её.
– Женщины рожают детей, а это работа не для слабых.
– Это делает их ещё более женственными. Прогресс призывает всех дам маршировать под его гимн и становиться всё сильнее и сильнее, чтобы опередить мужчин. Зачем, скажи мне ради Аллаха? Тебе хочется перетаскивать тяжести, управлять экипажем, иметь мускулы, как шары, во всех подходящих и неподходящих местах? Тебе хочется управлять своим мужем, словно собакой, и указывать ему, что делать, даже в постели? Тогда секс превратится в битву титанов – вы будете думать не о том, как доставить друг другу удовольствие, а как взять верх. А ведь в природе всё находится в равновесии. Если ты будешь сильной, твоему мужу придется стать слабым. И нежным, и чувствительным. И уже тебе придётся утешать его, когда он расстроится или испугается, или если ты не сумеешь купить ему то, что он хотел.
– Ты доводишь ситуацию до абсурда, – поморщилась Лиз.
– Лично я, – левой рукой Марис обнял жену спереди, соединил пальцы на её руке, слегка растягивая кожу на внутренней стороне локтя между безымянным пальцем и мизинцем, – буду всегда против подобного равноправия. Ответственные решения в моей семье буду принимать я.
– Например? – насмешливо уточнила Элиза.
– Например, я отучу тебя возражать, – молниеносным движением он вонзил иглу шприца в голубую линию вены на руке жены.
Элиза вскрикнула – больше от неожиданности, чем от боли.
– Что ты делаешь? Ты сумасшедший! – но желтоватая жидкость почти уже вся ушла через открытые ворота в глубину её тела. Голос Элизы затих, склонив голову, она прислушивалась к происходящим в ней изменениям.
– Что со мной будет?
– Сейчас ты уснёшь. Только не по-настоящему. А проснувшись, забудешь, что Андрес Ресья вообще существовал на свете. Отныне у тебя будет только один хозяин и бог – я. Ты станешь делиться со мной всем, что тебя беспокоит. Днём ты будешь вести себя как обычно, но каждый раз, когда я произнесу: «Здесь становится слишком шумно, моя дорогая», контроль за твоими действиями будет переходить ко мне. Ты не сможешь ни возразить мне, ни отказать или не подчиниться. В обычном состоянии, как только ты соберёшься мне противоречить, к тебе будут приходить воспоминания, как мы занимаемся любовью. Едва я вот так щёлкну пальцами, – муж изобразил этот жест, – и произнесу: «Ты очень мило выглядишь сегодня», ты снимешь с себя одежду и попросишь овладеть тобой. Иногда тебе придётся умолять – это тоже будет частью игры. Но до тех пор, пока я не возьму тебя, ты не сможешь ни есть, ни спать, вообще ничем заниматься. Все твои мысли будут сосредоточены на мне…
Он говорил размеренным усыпляющим тоном ещё несколько минут, а жена слушала, сидя на стуле с закрытыми глазами. Бледность её лица не пугала Омара Лалие, он был хорошим заклинателем с большим опытом. Тренировались и он, и Хусейн – десятилетия назад, и предки Хусейна Лалие на слугах. Пятиминутный сеанс помогал снять любую боль и удалить крамольные мысли. Талант подменять чужую волю своей, как с гордостью говорил Хусейн сыну, перешёл к нему от прапрапрадеда – великого колдуна берберского племени. Чтобы дар гарантированно передать по наследству своим детям, колдун, перемещаясь со своим кочевым народом, отыскал самую искусную из восточных ведьм и женился на ней. Легенда умалчивает, что случилось в дальнейшем с супругами, обладавшими равным могуществом и равным коварством. Иногда Хусейн рассказывал, что колдун, стремясь, чтобы жена не обучила детей своим заклинаниям и зельям, отрезал ей язык и кисти рук. Но время от времени в легенде брала верх ведьма, превратившая своего мужа-колдуна в пустынную змею, но лишь после того, как понесла от него. В противном случае не родилось бы самого Хусейна, и множество людей, почитающих его сейчас, осиротели 6ы, так и не узнав об этом.
– Ты придёшь ко мне сегодня, любимая, – Омар Лалие говорил медленно, чтобы ни одно слово не проскользнуло мимо её сознания. – Придешь, мечтая, чтобы я овладел тобой. Сейчас я уйду, а ты отправишься к себе и будешь спать еще около часа. Первым желанием, которое ты испытаешь, открыв глаза, – принять меня в своё тело. Но при этом ты будешь знать и помнить всё, что помнила до внушения, будешь знать, что это навязчивое желание внушено тебе, и попытаешься бороться с ним. Ты, разумеется, проиграешь, но игра от этого не станет менее интересной. Я предполагаю, что ты не продержишься и трёх часов. Это будет даже любопытно. А для тебя – и поучительно. Спи спокойно пока, моя дорогая… и добро пожаловать в Ад!