Растерев и без того пылающие щеки ладонями, я вскочил с места и бросился к уже давно не подающему признаков жизни ноутбуку. Обновленная вкладка с входящими письмами заставила меня досадливо чертыхнуться, но разгоревшейся во мне прыти не поубавила. Метнув решительный взгляд на часы, добравшиеся своими стрелками до без четверти восемь, я наспех умылся ледяной водой и схватился за телефон. Ожидая отклика абонента, я рывками перемещался по комнате и скидывал в свой рюкзак документы и вещи, которые могли бы мне пригодиться.
- Алло, - наконец прозвучавший в трубке, голос был заспанным и, похоже, не очень мною довольным.
- Ева, мне нужно уехать на пару дней, - запыхавшись частил я, сразу перейдя непосредственно к делу. - Справитесь?
- Что-то случилось, Том? - её молниеносно сменившаяся интонация, говорила о том, что сестра теперь точно проснулась.
- Нет. Я...
- Хочешь его разыскать? - она опередила меня с ответом, хотя я и не собирался с ним юлить.
- Да.
Затаившаяся на том конце, Ева молчала вызывая во мне призрак сомнения, которому я совершенно не собирался повиноваться.
- Эта идея тебе кажется абсурдной?
- Нет, просто... Я очень за тебя волнуюсь.
- Я не могу так всё это оставить, понимаешь? - бросив собранный рюкзак к ногам, я еще раз взглянул на часы и убедившись, что вполне успеваю на девятичасовой поезд, устало рухнул на кровать. - Мне нужно хотя бы с ним поговорить!
- Том, он как-то упоминал, что живет в Тиргартене. Попробуй разыскать его по телефонному справочнику.
- Я тебя обожаю, ты в курсе? - хохотнул я и пожалел, что мы всего лишь говорим по телефону.
- Взаимно, - теперь я слышал, что моя встревоженная малышка тоже улыбалась и окончательно убедился в верности своих намерений.
- Только прикрой меня перед Мартой, ладно? Не хочу, чтобы она попусту переживала.
- А меня терзать, значит, можно? - почти взвизгнув, сестра не преминула воспользоваться случаем и выказать свой сварливый характер.
- Без тебя мне никак.
Закончив этот разговор на позитивной ноте, я вскочил на ноги и поспешил выдвинуться в путь. Ближайшая к нам железнодорожная станция была в пятидесяти пяти километрах и в моем распоряжении оставалось всего пятьдесят минут для того, чтобы успеть на проходящий здесь утренний поезд.
Прибавляя газу, я мчался по обрамленной заснеженными соснами дороге и безмерно радовался тому, что буйствовавшая вчера метель поутихла. Понимая, что превышаю допустимую для этого участка дороги скорость, я не мог совладать с захватившим меня в свои цепкие лапы возбуждением и внутренне дрожал, легко поддавшись, подстегивающему мои действия адреналину.
Добравшись до станции за каких-то тридцать пять минут, я оставил свой джип на засыпанной гравием площадке-стоянке и поспешил свериться с расписанием и купить билет. Курсировавших в северном направлении, в течение суток, здесь проходило три поезда, но именно утренний был наиболее востребованным и пользовался особенным спросом у жителей. Именно поэтому, небольшое здание станции не вмещало всех ожидающих и часть пассажиров была вынуждена коротать время до прибытия девятичасового состава непосредственно на перроне.
Заполучив проездной талон в автомате, я взглянул на почти образующие прямой угол стрелки висящего над моей головой циферблата и накинул капюшон. Кроме нервно переступавшего с ноги на ногу меня, на перроне было еще несколько человек, вскользь зацепив взглядом которых, я тут же отвернулся. Двое с рюкзаками и лыжами, супружеская пара и недовольно что-то до них пытающийся донести подросток, и невысокого роста мужчина, разговаривающий по мобильному телефону. Направив же взгляд в противоположную от этих попутчиков сторону, я задержался и даже обернулся в полкорпуса.
У самой стены, замотанная по самый нос в ярко-малиновый шарф, стояла девушка в руках которой был точно такой же переплет, что и утяжелял сейчас мой рюкзак. Я видел, как почти не моргая суетятся по тексту её глаза, стремясь поскорее встретиться с новой, несущей вожделенную информацию строчкой. Я замер и забыв о всяком приличии, не отрываясь смотрел на целиком и полностью поглощенную чтением девушку и ощущал нечто, неимоверно меня тронувшее и вот-вот готовое вырваться из покрытого завесой подсознания.
Вдруг опустив руки со всё ещё открытой книгой, она закрыла глаза и горько чему-то заулыбалась. В моей груди полыхнуло и неприятно обожгло вмиг затаившуюся и казалось, совсем переставшую стучать мышцу. На меня будто вылили ушат ледяной воды, заставив вмиг протрезветь и лицом к лицу столкнуться с до этого мнимой и очевидно, неверно воспринятой реальностью.
« Вдохновение можно черпать не только среди вещей, Томас» - запульсировавшая в моем прозревшем мозгу фраза, жгла и хлесткими ударами била по восставшей во мне пару часов назад самоуверенности. Его история была лишь вымыслом, но не настолько изощренным, чтобы ей было место только в моей, отдельно выдернутой из общей массы человеческих судеб жизни.
Он просто подарил мне книгу и в этом не было абсолютно никакого, с умыслом закодированного и адресованного мне посыла. Нечаянно это осознав, я запрокинул голову и бесшумно смеялся, глядя в распростертые надо мной, синевато-серые небеса. Нащупав в кармане билет и скомкав его в кулак, я шагал проч с платформы и больше ничего не чувствовал. Нагрянувшая в предрассветный час, моя эйфория меня скоропостижно покинула, оставив вместо себя ломающую тело усталость и заполонивший измученное сознание вакуум. Все эти часы, я держался на ногах только благодаря питавшему меня источнику надежды, который сейчас иссяк и практически лишал меня жизни.
Я не запомнил обратной дороги. И оказавшись среди родных стен, хотел только одного – не помнить и всего остального. Я стягивал с себя одежду и по-свински швырял её на пол, торопясь восстановить нарушенную мной же справедливость и дать лишенному в эти сутки организму отдых. Рухнув в кровать, я вцепился обеими руками в подушку и пытался расслабиться, надеясь, что сумею ото всего отрешиться и как следствие, крепко заснуть.
Честно стараясь выдворить из разламывающейся головы каруселью вертящиеся мысли, я промаялся порядка двух часов, но в своём стремлении так и не преуспел. Мне оставалось только признать, что довлеющие надо мной эмоции были слишком сильны и абсолютно мне не подвластны. Засасывая меня в свой гибельный водоворот, они не считались с моими желаниями и влекли, как мне уже начало казаться, в пучину безумия.