Вышвырнутый за границы этой Вселенной, я не дышал и барахтался в сковавшем меня смятении, не до конца понимая, что происходящее имеет место быть в действительности. Его губы начали ускользать, но я не позволил, притянув к себе еще ближе и заставив поделиться со мной горячим выдохом. Оборвавшийся с глухим стоном, он колючим разрядом прошелся по моей коже, вздыбив каждый волосок и вынудив мелко задрожать.
Жадно сминая легко поддавшиеся моему натиску губы, я так боялся его отпустить, будто за прекращением этого сладкого безумства следовала моя неминуемая погибель. А я хотел жить и во всю прыть торопился им насладиться. Хватая ртом каждый, принадлежащий ему глоток воздуха и слушая бешено колотящееся в сантиметре от моего сердце. Ничего не соображая, я просто знал, что умру, стоило ему сейчас остановиться и прошептать такое же, как у меня тогда: «Прости».
Я послушно шагнул назад, когда рука Билла соскользнула с моего затылка и нажала на ручку запертой мною двери. Запнувшись о сиротливо стоящие у порога коробки, я не успел среагировать и рухнул на пол, утащив вместе с собой стиснутого в крепких объятиях парня. Будто неожиданно пробудившись, мы смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами и тщетно пытались отдышаться. Я всё ещё не мог поверить ни собственному зрению, которое, как мне чудилось во всю обманывалось, ни крепко удерживающим его рукам.
- Я привез заказ, - запоздало пояснил я, даже не пытаясь отыскать в себе силы, чтобы отвести взгляд от нависшего надо мной лица.
- Спасибо, - прошептавшие благодарность, его губы были так близко, но больше мне не принадлежали.
Я искал в его глазах необходимый мне ответ, но добровольно увязал в поработившем меня омуте и терялся, не зная, чего мне теперь ожидать. Карие глаза смотрели на меня так, как никогда ранее, но их выражение мне отчего-то казалось знакомым. Провоцирующее волнительный спазм в легких, оно где-то мне уже встречалось, но вспомнить этого сейчас я был не в состоянии.
- Ты приехал поработать над новой книгой? - спросил я, устав тягаться с лихорадившим меня напряжением.
- Нет, - едва заметно мотнув головой, он улыбнулся. - Я приехал поработать над жизнью.
Выдохнув и непроизвольно закрыв веки, я будто собирался заново из разбросанных по сторонам ошметков и понимал, что распирающее меня изнутри тепло, наверняка зовется счастьем.
- Зачем ты заказал аж три пирога? - улыбнулся я, в очередной раз хрустнув смятой подо мной коробкой.
- Я не планирую выходить отсюда в ближайшие сутки.
В направленном на меня взгляде не было и намека на лукавость. Пронзающий, он сводил с ума и не оставлял шансов на мышление в каком-то ином, не связанном с воспламеняющимся во мне желанием русле. Постепенно чернеющий, он старательно на мне сосредотачивался, но тут же слабел и точно одурманенный, сводился к переносице. Меня уносило от этого зрелища и я досрочно пьянел, запросто поддавшись этому бессознательному гипнозу.
- Ты не съешь всё это один, - заметил я и нетерпеливо облизал губы, заметив надвигающуюся в их сторону «угрозу».
- Вы мне поможете, Томас?
Ухмыльнувшись звучавшему теперь нелепо обращению, я схватил его за куртку и мощным рывком заставил наши тела перевернуться.
- С удовольствием, Билл, - дав свой ответ на грани слышимости, я тут же завладел влагой приоткрывшегося мне навстречу рта.
Дорвавшийся и стремительно теряющий над собой контроль, я требовательно владел его языком и своей безудержностью катился на границу с грубостью. Подстегнутый его жаром и покорностью, остервенело хватал и наверняка ощутимо прикусывал, признавшись себе в том, что мщу сейчас за тот, мне не доставшийся поцелуй.
Поднявшись на ноги, мы пытались идти, осуществляя с трудом дающиеся шаги, но постоянно останавливались, вслепую натыкаясь на преграды, которые были несущественными по своей сути. Нас тормозили ступеньки и дверные проемы, служившие пристанищами для нескончаемых объятий и хаотичных движений запутывающихся и отчаянно пытающихся нас высвободить из одежды рук.
Я потерялся в нём и был уже невменяем, когда уронил на мягкое и настойчиво добирался до распаленного и льнувшего ко мне тела. Проникнув ненасытными руками под майку, я замер и беззвучно ахнул, вдруг обнаружив на бледном торсе темные рисунки. Вынужденно отстранившись, я осторожно прикасался пальцами к покрывающим весь левой бок вензелям и внутренне содрогнулся от пришедшего мне понимания скрытой в них сути. В переплетающихся друг с другом строчках, мне ясно виделась его боль и гнетущее мятежную душу отчаяние.
- «Мы не перестаем кричать...», - прошелестел я одними губами и непроизвольно поднял свой взгляд.
- Я посвятил её маме.
Мне на мгновение показалось, что я слышу этот не прекращающийся вопль и чувствую разрушительное давление на попавшихся в мощные тиски висках. Завитки выбитых на коже букв мне виделись теперь шрамами, которые никак не заживали, как бы он ни старался их залечить.
Я целовал их, двигаясь по длинной надписи губами и старался ничего не упустить. Ни единого, скатывающегося до хрипоты вздоха, на порывистых движений, опустившихся на мою голову рук. Он трепетал подо мной, а я задыхался, охваченный диким желанием топить его в своей ласке.
Я смотрел в его помутневшие и затянутые поволокой глаза, когда расстегивал молнию и спускал с узких бедер мешающие мне джинсы. Оставшееся под пологом тонкой ткани, его возбуждение туманило мой собственный разум и я беспрекословно подчинился его власти. Уверенно накрыл ладонью и смял, выколотив из колыхавшейся подо мной груди первый, не сумевший в ней удержаться стон.
Мне захотелось разодраться на части и наслаждаться им всем и сразу. Чувствовать жар его подрагивающих в предвкушении губ и становящийся пряным, привкус заходящейся в лихорадочной судороге кожи. Возросшее в ранг острой необходимости, мое желание долбило по мозгам и я ни секунды не колебался, когда обнажил его полностью.
Билл задышал чаще и неосознанно выгнулся, стоило моему языку пройтись по налитой кровью плоти, а губам захватить яркую головку. Размазав по нёбу вкус его смазки, я устремился вниз, а он задрожал, избороздив в жгучие полосы кожу на моих плечах.
Терзая гнущееся под моим натиском тело, я сам изнемогал и едва не отключился, когда перехватил добравшийся до набухшего колечка мышц тонкий палец.
- Том..., - всхлипнул Билл и хрустнул костяшками, так и не достигшими нужной им цели.