- Посмотрите вот сюда, - я направил луч фонаря вглубь камина, туда, где начинался дымоход. - Видите этот рычажок?
- Да, вижу, - он придвинулся ближе и почти касался щекой моего плеча.
- Он открывает заслонку, которой перекрывают дымоход на то время, пока камин не эксплуатируется.
- Я пытался растопить камин с закрытой трубой? - в округлившихся глазах засверкал ужас.
- Угу.
- Какой кошмар...
Сраженный своей глупостью, он глухо простонал и обреченно уронил голову на мое плечо. Обескураженный такой его близостью, я тупо пялился на копну оказавшихся передо мной волос и не смог удержаться от более глубокого, нежели обычно вдоха. В пробравшемся в мой нос запахе, четко слышались нотки довольно сладкого, но приятного моему обонянию парфюма и чего-то, более терпкого. Быть может, сигаретного дыма.
- Как же её открыть? - пережив на мне свою неудачу, он был готов внимать дальше.
- Беритесь за рукоятку и тяните на себя до упора.
С легкостью выполнив мое поручение, он развел руками и всем своим видом просил меня его извинить.
- Можно топить! - я повторил его жест и улыбнулся, решив хоть как-то подбодрить.
- Поможете мне? А то боюсь, как бы ещё чего не напутать.
- Конечно.
Стоящая здесь же, кованая дровница была под завязку набита поленьями и я с удовольствием принялся за дело. Скрестив ноги по-турецки, Билл сидел рядом со мной и внимательно следил за каждым моим действием. Я давал ему пояснения, рассказывая какими дровами лучше топить, как правильно укладывать и к каким мерам предосторожности прибегнуть.
- У вас очень ловко получается, - он поменял позу и теперь обнимал подтянутое к груди колено.
- Когда делаешь что-то в сотый раз, то особо не задумываешься.
- Вы спец по каминам, - то ли вопрошал, то ли констатировал он.
- Нет, только по этому.
Поднеся зажженную спичку к конструкции из дров и скомканной бумаги, я смотрел на занимающееся в топке пламя, попутно ощущая на себе его пристальный взгляд. Он на какое-то время замолчал, прилично затянув со встречным вопросом, но самостоятельного ответа на мою реплику так и не нашел.
- Только по этому?
Поправив облизываемые ярким пламенем поленья, я глубоко вздохнул, окончательно себе признавшись, что ещё минуту назад решился на рассказ. Мне просто захотелось, чтобы он узнал не случайно, от кого-то и где-то услышав, а лично от меня.
- Этот камин и этот дом, были построены моим отцом. Я здесь вырос и, до недавнего времени, жил.
Приятно потрескивающие дрова начали отдавать свое тепло, но мне стало жарко не от плясавшего в нескольких сантиметров от моего лица пламени. Повернув голову, я встретился с застывшим в глазах изумлением и непроизвольно, в такт ему, приоткрывшимися губами.
- Ваш дом? Вы не шутите?
Отрицательно покачав головой, я еще раз насладился вызванной моим признанием реакцией и записал на свой счет очко, против имеющихся у него трех. Явно преуспевший в умении меня шокировать, он выглядел растерянным и совершенно сбитым с толку.
- Почему...? Почему вы...? - охватившее его волнение, не давало связываться словам.
- От него избавился? - помог я.
- Да.
Прокрутив в голове имеющийся у меня, исчерпывающий ответ, я лишь пожал плечами и поднявшись с места, ответил:
- Так вышло.
Он поднялся следом, спрятал ладони в карманы и качнувшись с пятки на носок, выдал свою неловкость.
- Вы позволите мне помыть руки?
- Да, конечно! Ванная... Ох, чёрт! - окончательно смутившись, он взмахнул руками и уронил их вдоль туловища. – Вы ведь в курсе. Извините?
- Ничего, - расплывшись в очередной снисходительной улыбке, я направился в нужном мне направлении.
Когда я вернулся, он встречал меня в дверях гостиной и казался полностью оправившимся от свалившегося на его голову потрясения. По крайней мере, мне виделось, что писатель очень старается вернуть ту непринужденную атмосферу, что царила до него.
- Может, выпьем кофе? Правда, он будет не так хорош, как в «Двух барсуках».
- Спасибо, но как-нибудь в другой раз, - отказался я, не смея злоупотреблять его гостеприимством. - Мне пора.
- Вы правы. То, что я сумею приготовить, будет настоящей отравой.
Он заразительно улыбался, утверждая меня в мысли, что мой вежливый отказ его не обидел.
- Спасибо вам огромное! Сам бы я вряд ли разобрался, - поблагодарил Билл и протянул мне ладонь.
- Не за что.
Завершив рукопожатие, я нырнул в свои кроссовки и подобрав рюкзак, развернулся на выход. Но, взявшись за ручку двери, я оглянулся и сраженный сиюминутным порывом, спросил:
- Билл, вы позволите мне спуститься к озеру?
- Да-да, конечно, - он часто закивал, вновь обретя обеспокоенность во взгляде.
- Спасибо.
Оказавшись снаружи, я повернул направо, где за уже потерявшими свои розовые цветки кустами спиреи, начиналась лестница, ведущая на небольшой дощатый пирс. Я мог бы попасть на неё прямо из гостиной, одно из больших окон которой сдвигалось в сторону и предназначалось для выхода на террасу. Но, кого-то стеснять и утруждать без видимой на то причины, было не в моих правилах.
Подойдя к самому краю помоста, я растолкал руки по карманам толстовки и полной грудью вдохнул наполненный вечерней прохладой воздух. Легкий ветерок запутывался в моих наполовину распущенных волосах и создавал рябь на воде, пуская в долгое странствие флотилии желтых корабликов-листьев.
Мысли мне не докучали, лишь яркими всполохами наведывались детские воспоминания и мелькнув перед глазами, тут же исчезали. Привиделась рыбалка с отцом, на которой мне удалось поймать большого и блестящего чешуей карпа, нарядное рождественское дерево в углу гостиной, огромные весла и маленькие мы с Евой в лодке.
Я слышал его неторопливые шаги и обернулся, когда он оказался позади меня.
- Вы не против? - парень поежился и сильнее запахнул лацканы наброшенной на плечи куртки.
- Нет.
Встав рядом, он прикрыл глаза, позволяя ветерку трепать и рассыпать по умиротворенному лицу длинные светлые пряди.
- Никак не могу привыкнуть к этой тишине. Такое чувство, что она не хочет меня принимать, - к скривившимся в ухмылке губам, пристало несколько волосков.
- Совсем не скучаете по городу?
- Только по людям, - открыв глаза, он отмахнулся от волос. - Лишь они представляют какую-то ценность.
Согласно кивнув, я устремил свой взгляд на окрашенную закатным заревом алую полоску воды. Она стремительно отступала к противоположному берегу, покорно уступая место всё поглощающим собой сумеркам.