- Кстати, Том, а почему озеро называется «Синим»? - поинтересовался Билл, когда провожал меня до машины.
- Если вы спрашиваете, значит, ещё не побывали на утёсе, - рассудил я вслух.
- А что там?
- Ответ.
Остановившись у калитки, я с любопытством его разглядывал и делал ставки на то, как далеко заведет его тяга к познаниям.
- И? Как туда добраться? - заговорщицки протянул он, очевидно раскусив мою игру.
- Сами вы не доберетесь, нужен проводник.
Мысленно чему-то улыбнувшись, он переступил с ноги на ногу и устремил на меня полный решимости взгляд.
- Вы знаете дорогу?
- Да, - как бы между прочим ответил я и взялся за щеколду.
- Сводите меня туда.
- Ладно, - пожав плечами, я перешел на ту сторону забора.
- Когда вы сможете?
Совместив в голове дни недели и список намеченных на ближайшее будущее дел, я счел самым удачным временем ближайшие к нам выходные.
- В воскресенье. Если погода конечно позволит.
- Отлично! - радостно воскликнул он и мне показалось, что молодой литератор не очень-то понимает, на что согласился.
- Билл, вы ходили когда-нибудь в поход? - осторожно спросил я.
- Конечно и даже спал в палатке, - не чувствуя подвоха в моем вопросе, он явно собой гордился.
- Тогда, вы знаете как одеться и что с собой взять, - не знаю почему, но моё чутье не торопилось меня покидать.
- Постойте, мы пойдем с ночевкой? - его глаза расширились скорее от удивления, нежели от испуга и мне это понравилось.
- Нет, мы пойдем на полдня, - объяснил я и теперь расслабился. - Просто не хочу, чтобы вы испортили дорогую одежду.
- О! Понятно, - вскинув бровями, он немного стушевался.
- Я заеду за вами часам к десяти.
- О'кей.
Забравшись в автомобиль, я вдруг ощутил, что покидаю «Хижину» в самом неожиданном расположении духа. Легко, без спирающей грудную клетку тяжести и с едва заметной улыбкой на лице. Махнув на прощание рукой отступившему к дому Биллу, я завел мотор и собирался тронуться. Но, еще раз зыркнув в его сторону, опустил стекло и окликнул:
- Билл, какой у вас размер обуви?
- Сорок второй...
Утвердительно кивнув, я наконец тронулся с места, оставив стоять посреди двора, озадаченно смотрящего мне вслед парня.
4.
- Ты ведешь его на утёс? - усевшаяся напротив меня Ева сияла.
- Т-а-а-к, - отложив ручку, я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - И сколько же кругов по поселку успела сделать эта новость, прежде чем вернулась ко мне?
- Каких еще кругов, Том? - возмутилась сестрица. - Мне утром Билл сказал.
- О! Так у тебя информация от первоисточника. Поздравляю!
В моём ехидстве не было ни капли злобы, лишь желание отвадить эту рыжую мордашку совать свой нос в чужие, хоть и касающиеся ближайших родственников, дела.
- И... Ты рассказал ему о «Хижине», - пропустив мимо ушей мои колкости, продолжила она.
- Прости, что отнимаю твой хлеб.
Сощурив свои хитрющие глаза, Ева приложила палец к углу лежащего на столе бумажного листа и повозила его по столу. По сосредоточенному выражению её лица было понятно, что в кудрявой голове зреет очередная, с высокой степенью вероятности, взбалмошная мысль.
- Это твой шанс, Томас! - не заставил себя долго ждать мой домашний генератор идей.
- Какой такой шанс, Ева? - чеканил я, наклонившись в ее сторону.
- Заполучить этого красавчика!
Простонав в голос, я уронил себя обратно и, закрыв ладонями лицо, молил Небеса ниспослать мне сил. В моих женщинах меня выводило из себя только одно, общее на двоих качество – яростное желание устроить мою личную жизнь. По их обоюдному мнению, переросшая в ранг патологии, моя свобода надлежала скорейшей ликвидации и явно не давала им спокойно спать по ночам.
- Ева, иди к чёрту. А еще лучше, займись делом, - устало пробормотал я, не желая покидать своего убежища.
- Ты полнейший кретин, если всё ещё сохнешь по своему Йену! - рявкнула она и с грохотом поднялась со стула. - Кстати, Билл считает тебя очень милым!
С шумом выпустив воздух из легких, я вернулся к лежащему передо мной бланку и, не сумев сдержать своего раздражения, скомкал его в кулак. Мне были искренне непонятны эти замашки заправских свах, пытающихся, во что бы то ни стало, отыскать мне пассию. То Марта со своими, на распев тянущимися разговорами о молодом докторе, приехавшем к нам по какому-то злополучному обмену аж из Финляндии. Теперь вот Ева, как клещ вцепившаяся в явно ничего не подозревающего Билла!
Последний, безусловно показался мне интересной и приятной в общении личностью, но это совершенно не означало, что между нами обязано было что-то зародиться. Я также не отрицал его исключительной, граничащей с аномальностью, физиологической красоты, на которую и купился в первую же секунду. И мне безумно импонировало его восхищение нашей дырой, в которой он замечал лишь прекрасное естество, совершенно оставив без внимания вполне заметные, на мой взгляд, неудобства. Будь то, морем расплывающиеся после дождя и имеющиеся в приличном количестве неасфальтированные дороги, или не везде работающая мобильная связь. Не говоря уже об отсутствии больших, сражающих своим разнообразием магазинов и прочих, позволяющих существенно облегчить быт и досуг, заведений.
Больших эмоций, чем уже к нему испытываемых, я себе позволить не мог. Меня совершенно не тяготило моё одиночество, которым я пусть и не наслаждался, но и бросаться с моста мне нужды не было. Нагрянувший же в нашу тишь из крупного мегаполиса, этот парень был обычным приезжим, жаждущим уединения в силу специфики своего, нерядового призвания.
Смотря на свои, вылетевшие в трубу получасовые старания, я вроде и не кипел от злости, но желание надавать вредной кузине затрещин никуда не девалось. Дабы избежать дальнейших с ней столкновений и не сдавать выставленной в свою защиту обороны, я решил обнаглеть и свалить с места службы всего за час до закрытия. Попрощавшись с закончившей работу на кухне Мартой, я бросил сухое: «Пока» в сторону стойки и направился к двери.
- Пока, - фыркнула в ответ сестра и скривилась в недовольной гримасе.
Незаметно для нее ухмыльнувшись, я вышел на улицу и воззрился на преобразившиеся за какие-то час-полтора небеса. Словно сговорившиеся с Евой, они хмурились и нависали надо мной тяжелым серо-лиловым пологом. Но, если о первой я совершенно не переживал, зная, что будучи очень отходчивой, она уже завтра будет мне во всю улыбаться и забудет о сегодняшнем резком разговоре. То, вот последние меня настораживали, угрожая окончательно рассвирепеть и сорвать намеченную на завтра прогулку.