— Моя жена уехала за покупками, — ответил он.
Воцарилось молчание.
— Кажется, сегодня мы оба брошенные, — наконец проговорила она. — Говард тоже сегодня утром умчался в Калифорнию.
Он улыбнулся, мысленно поздравляя себя, его терпение было вознаграждено. Она взяла инициативу в сои руки. Он же продолжал выжидать, желая, чтобы она прямо пригласила его.
— Не хотелось бы вам выпить чашку кофе? — спросила она.
— Неплохая мысль, — беззаботным тоном откликнулся он.
— Кофе как раз варится. Может, зайдете?
— Хорошо.
— Лучше пройти через гараж — так короче.
Он вышел из дома через маленькую дверь гаража. При этом обратил внимание, что деревья в кусты почти полностью скрывают его от посторонних глаз. Он юркнул в небольшое отверстие в изгороди. Мокрые листья немного намочили его пиджак. Еще несколько шагов — надо же, как плотно растут деревья у Листеров, — в он оказался перед маленькой дверью теперь уже их гаража.
Задержавшись в нерешительности перед ней и предвкушая соблазнительное рискованное приключение, он наконец вошел внутрь.
Диана была на кухне. На ней были брюки и прелестная, изящная блуза, едва ли подходившая для каждодневной кофейной процедуры.
Они расположились на диване в гостиной, и как-то само собой их беседа приобрела доверительный характер.
— А что, Вивиан всегда такая занятая, да? — начала Диана.
— Да, она активистка женского клуба.
— То есть ее стремится целиком посвящать себя дому?
— С этим вполне справляется прислуга.
— Похоже, она прекрасно подошла бы Говарду.
— В каком смысле?
— Его часто не бывает дома. Уезжает из города. В общем-то он довольно нетребователен.
Они обменялись долгим, откровенным взглядом. Понадобилось лишь некоторое время, определенные приготовления, подходящая ситуация — в конце концов, они оба были достаточно воспитанными людьми…
— Уинт, дорогой, — произнесла через стол Вивиан, — разве тебя совсем не интересует, что там случилось?
— Нет!
Ответ прозвучал слишком поспешно. Брови Вивиан чуть приподнялись. Не находя в себе сил встретиться с ней взглядом, он вонзил нож в лежавшую перед ним на тарелке отбивную и принялся отчаянно ее резать. Руки его дрожали, и Вивиан наверняка заметила это. Она всегда все замечала. Сейчас-то ему уж никак нельзя выдать себя — после всех этих месяцев столь успешного обмана жены.
— Вивиан ничего не знает о нас? — спросила Диана. Этот вопрос она задавала не впервые. Диана проявляла почти болезненное любопытство ко всему, что было связано с Вивиан.
— Я же тебе говорил, — сказал он, стараясь сдерживать себя, — что Вивиан слишком занята своими собственными делами.
Они обедали «У Леона» — в небольшом ресторанчике, который никогда не посещали ни Вивиан, ни ее друзья. Говард в тот день благополучно пребывал в Чикаго. В общем-то обстановка была очень уютной, жаловаться было не на что. Только бы Диана прекратила разговор на эту тему. Он ведь никогда не изводил ее расспросами о Говарде.
— Я просто не понимаю, — продолжала Диана, — как женщина может жить с неверным мужем и не чувствовать этого, не догадываться, по крайней мере.
— А Говард что, всегда хранит тебе верность во время своих долгих отсутствий?
— Разумеется, — сказала она, как отрезала.
— Откуда такая уверенность?
Она пожала своими почти голыми плечами.
— Он любит меня.
Диана медленно, потягивала свой мартини. Вид у не был обворожительный. Белокурые волосы медового оттенка, нежная, холеная кожа без единого намека на морщинки, вся такая свежая, ароматная.
В то же время, думал он, она, в сущности, была ограниченным человеком, подчас даже глупым. Это он понял довольно скоро. Впрочем, много ли есть женщин, привлекательных внешне, которые к тому же и умны? Вот Вивиан действительно была умной, интеллигентной.
Говард Листер, очевидно, действительно любил свою очаровательную жену. В общем-то он был тюфяком. Старательный, честолюбивый, туповатый, но способный отдавать Диане всю свою любовь и преданность, глупо полагая, что она отвечает ему тем же.
— Когда ты расскажешь обо всем Вивиан? — неожиданно спросила Диана.
— О чем обо всем?
— Ну, о нас с тобой.
Он почувствовал, как от неловкости по телу побежали мурашки.
— Я вообще не намеревался ей ни о чем говорить.
— Но ты должен это сделать, любовь моя. Об этом я и собиралась с тобой поговорить. Потому что мне хотелось одновременно рассказать все Говарду…