— Привет, — сказала она.
Кузнечик тоже поздоровался и слез с подоконника.
Девочка положила букет на тумбочку.
— Я — Рыжая.
Уши у нее торчали, кожа вокруг носа была красноватая, а глаза неожиданно черные, в красных ресницах. Чтобы разглядеть это, Кузнечику понадобилось немало времени. От ее волос было трудно отвлечься. Он удивился, что ему сообщают очевидное.
— Я вижу, — сказал он. — Трудно не увидеть.
Девчонка замотала головой.
— Нет. Я знакомлюсь, — объяснила она терпеливо. — Рыжая. Теперь понял?
Он понял.
— Кузнечик, — представился он.
Девочка кивнула, разглядывая пустую палату.
— Скучно у тебя тут, — сказала она. — И чисто.
Кузнечик промолчал.
— Пойдем со мной? Я приглашаю.
— А разве можно? — Кузнечик сомневался, что его пустят дальше порога после всего, что произошло.
— Нельзя. Но никто ничего не скажет, вот увидишь. Пойдем.
Они вышли в белоснежный, заглушавший шаги коридор Могильника.
Матовые двери открывались и закрывались. Старшеклассники в пижамах сидели в креслах и листали журналы. Сестры сновали из одной двери в другую, как снежные шары. Кузнечик шел за Рыжей, ожидая окриков, но никто не окликал их и ни о чем не спрашивал. Они шли, отражаясь в стеклянных шкафах, как в зеркалах, в одном за другим. Голубая пижама и белая пижама. И везде зажигался огонь ее волос.
Мы как будто исчезли, думал Кузнечик удивленно. Мы идем, но нас нет. Никто нас не видит и не слышит. Как будто рыжая девчонка заколдовала весь Могильник...
За окнами падал снег. Они свернули в другой коридор, с блестящим линолеумом, и прошли по нему до последней двери.
— Это здесь, — Рыжая толкнула дверь.
Палата была совсем маленькая. Три кровати, заваленные грудами вещей. С полноценными свалками журналов, тетрадей, бумаги, кисточек и банок с краской. На стенах висели рисунки, в плетеной клетке прыгал зеленый попугайчик. Комната напоминала Хламовник и даже пахла, как Хламовник. Кузнечик наступил на апельсиновую кожуру и остановился, смущенный. С разбегу прыгнув на одну из кроватей, Рыжая сбросила тапочки, смела на пол мусор и представила своего соседа:
— Смерть.
Красивый мальчик с битловской прической улыбнулся и кивнул.
— Привет, — сказал он.
Кузнечик вздрогнул, услышав кличку.
— Так ты тот самый...
Смерть опять кивнул, улыбаясь.
— Да садись же, — позвала Кузнечика Рыжая, спихивая с кровати очередную груду вещей. — Успеешь насмотреться.
Кузнечик сел рядом с ней. О соседе Рыжей он кое-что знал. Смерть был мальчиком, который никогда не покидал Могильника и о котором воспитатели между собой говорили, что он не жилец. Смерть был лежачий. Он не ходил и не ездил в коляске. Он жил в Могильнике с незапамятных времен, и как Могильного жителя Кузнечик представлял его зеленоватым, похожим на покойника. Другим нельзя было представить человека, который «не жилец» уже много лет подряд. Но Смерть оказался маленьким и нежным, с глазами в пол-лица и длинными, как будто покрытыми лаком, темно-красными волосами. Пока Кузнечик его разглядывал, Рыжая собирала с одеяла карты.
— Поиграем? — спросила она. Они с Кузнечиком подсели к Смерти.
На час они стали гадалками. Предсказали друг другу осуществление всех желаний и счастливое будущее, потом карты полетели на пол, а Рыжая, задрав пижаму, показала Кузнечику татуировку у себя на животе. «Татуировка» была нарисована шариковой ручкой и успела размазаться, но можно было разобрать: что-то похожее на орла с человеческой головой.
— Кто это? — спросил Кузнечик.
— Не знаю, — сказала Рыжая. — Смерть считает, что гарпия. А вообще-то имелся в виду грифон. Как тебе?
— Могло быть хуже, — уклончиво ответил Кузнечик.
Рыжая вздохнула, подчищая размазанные чернила пальцем.
— Бывало и хуже, — призналась она. — В прошлые разы. Художник из меня, по правде говоря, никакой.
Они посидели молча. Смерть крутил на одеяле апельсин. Кузнечик подыскивал тему для разговора.
— А правда, что в Могильнике водятся привидения? — спросил он наконец.
Рыжая закатила глаза.
— Если ты про Белого, то никакое он не привидение. Обычный придурок. А вообще-то, конечно, водятся. Только они не шляются по палатам и не бубнят всякую муть, как, небось, у вас в Хламовнике рассказывают.
— А что же они делают? — улыбнулся Кузнечик.
Рыжая требовательно уставилась на Смерть:
— Что они делают, Смерть?
Тот пожал плечами.