-Праздник – самое время, чтобы выпить, - сказал я, поднимая чашу с вином. Он без всякого выражения посмотрел на меня, затем пожал плечами и кивнул.
-Ты знаешь кого-нибудь из тех красоток? – я указал на четырёх женщин, стоявших в дальнем конце комнаты, около лестницы.
Гигант хмуро покачал головой.
-Тогда сегодня у тебя удачный день, - я стоял достаточно близко, чтобы чувствовать, как от него разит вином. –Одна из них только что сказала мне, что мечтает встретиться с тобой. Похоже, ей нравятся светловолосые и широкоплечие мужчины. Она сказала, что для тебя она… - я уже шептал ему на ухо.
Выражение похоти сделало его лицо даже более глупым, чем прежде. Его пьяный взгляд обратился в сторону женщин.
-Которая? – хрипло шепнул он.
-Вон та, в голубом платье, - ответил я.
-Ах! – он кивнул и, громко рыгнув, начал проталкиваться к лестнице. Как я и ожидал, он не обратил внимания на женщину в зелёном, затем прошёл мимо женщин в розовой и коричневой одежде. И опустил руку на бедро женщины в жёлтом – та обернулась и удостоила его хотя и удивлённым, но весьма тёплым взглядом.
-Квинт Росций и его деловой партнёр Херея говорят, что восхищаются моим умом, - рассказывал я вечером Бетесде. Я не устоял перед соблазном помахать в воздухе тяжёлым кошелём серебра и бросить его на стол – он приземлился с приятным звоном. – Не горшок с золотом, конечно, но до конца зимы нам на жизнь хватит.
Её глаза округлились и блестели не хуже монет. И стали ещё больше, когда я показал покрывало из лавки Рузона.
-О! Из чего это сделано?
-Из полуночной тьмы и мотыльков, - ответил я. – Из паутины и серебра.
Она откинула голову назад и набросила полупрозрачную ткань на свою грудь и руки. Я сморгнул, переглотнул – и подумал, что покрывало стоило тех денег, которые я за него выложил.
Экон, переминаясь с ноги на ногу в дверях своей спальни, слушал мой рассказ о сегодняшних событиях. Его утреннее недомогание, кажется, уже прошло, но лицо мальчика оставалось угрюмым. Я поманил его, и он опасливо подошёл ко мне. Протянутый ему красный кожаный мяч Экон схватил охотно, но всё равно не улыбнулся.
-Да, это скромный подарок. Но у меня есть для тебя и другой, побольше…
-Я всё равно не понимаю, - заметила Бетесда. – Ты сказал, что тот белобрысый здоровяк, судя по всему, глупец. Но не мог же он быть настолько глуп, чтобы не отличать один цвет от другого.
-А вот Экон понял, - ответил я, улыбнувшись ему. – Он ещё вчера вечером догадался, но не мог объяснить мне, в чём дело. Он помнил то место из Платона, которое я читал ему несколько месяцев назад, а сам я его позабыл. Но сейчас, думаю, смогу его найти, - я взял свиток, который так и валялся на моём ложе, и принялся читать:
-«Как известно, не все люди видят одни и те же цвета одинаково. Хотя такое случается и редко, но некоторые не могут отличить красный цвет от зелёного, другие путают жёлтый с голубым, а кое-кто не различает оттенки зелёного». Там дальше Платон даёт этому объяснение, но я так и не смог вникнуть в него.
-Значит, тот головорез не отличал голубой цвет от жёлтого? – спросила Бетесда. – Но даже и тогда…
-Понимаешь, вчера ростовщик пришёл в театр, чтобы вытрясти из Статилия долг, угрожая убийством. Вот почему Флавий так встревожился, когда я сказал ему: «Сегодня тебя ждёт настоящий «Клад»!». Он-то думал, что речь идёт о деньгах, которые ему должен Статилий. Представление он смотрел достаточно долго, чтобы понять: Статилий в голубом одеянии играет Мегадора. Ведь признать его голос не так уж трудно. Тогда он отправил убийцу за кулисы, зная, что переулок за храмом Юпитера будет пуст. Убийце он велел подкараулить там актёра в голубом наряде. Думаю, Экон расслышал приказ Флавия – а может, разобрал только слово «голубой». Он уже тогда, в театре, чувствовал неладное, и даже пытался сказать мне об этом – но вокруг нас шумела толпа, а громила шёл прямо по моим ногам. Верно, Экон?
Мальчик кивнул и ударил себя кулаком по ладони: да, именно так всё и было.
-К несчастью для бедного Панурга в жёлтом наряде, убийца не только страдал искажением зрения, но и был необычайно глуп. Чтобы заколоть именно того, кого следует, ему нужно было больше примет, чем один только цвет одежды. А он ни о чём не спросил своего хозяина. Впрочем, даже если бы и спросил – наверняка Флавий поднял бы его на смех и велел исполнять, что приказано – не понимая, в чём тут дело. Убийца подстерёг Панурга в желтом наряде, который был для него голубым – и заколол. Исполнил своё задание и одновременно провалил его.