Осторожно умывшись прохладной водой, я старательно замазала лицо тональным кремом, подрисовала брови и накрасила ресницы. Ужасающий вид выжившей жертвы маньяка превратился в просто утомленную офисную работницу со слегка опухшим лицом. Ничего, регенерация у нас быстрая, к вечеру должно стать не так катастрофично. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
Наскоро позавтракав в малой столовой, я набросила на плечи шаль и отправилась на поиски Гая. По утрам он обычно упражнялся со шпагой, а потом около часа ездил верхом. Если повезет, успею перехватить его в конюшне и поговорить без свидетелей. Надо что-то решать. Пусть меня отстранили от расследования и согласились считать, что я в «отпуске», пусть. Ян уж очень быстро и охотно пустил по моему следу наемников, и я сильно сомневаюсь, что он оставит меня в покое, даже если я приду и торжественно пообещаю не приближаться к управлению на расстояние пушечного выстрела. Как он всегда говорил мне: убей, или умри.
Гая я застала возле конюшни, он как раз вернулся с прогулки и передал Храброго конюху. От Гая пахло кровью, свежей землей и чуть-чуть – нероли. Вампирами.
Похоже, из отдыха в уединенном охотничьем доме, затерянном в Зауралье Гай привез не только тесную дружбу с двусущими, но и привычку якшаться с кровососами. Отцы-основатели, слишком часто я в последнее время сталкиваюсь с этими скрытными и редкими тварями. Что подвигло их покинуть склеп? Что заставило Гая встречаться с ними? Выражаясь языком Елены, какого дьявола, господа?
Скосив глаза, я попыталась незаметно осмотреть шею Гая не предмет преступления, таких маленьких, обманчиво неопасных дырочек. Конечно, кто-то предпочитает «другую сервировку», но большинство кусают за шею, это дает им чувство контроля над ситуацией и власти.
И тут ужасная мысль разорвала разум вспышкой сверхновой. Я схватила опешившего Гая за куртку и хорошенько встряхнула.
– Поглоти тебя Ермунгард, ты же не продаешь кровососам человечину?!..
– Нет, – ошарашено ответил он, глядя на меня широко раскрытыми глазами с таким выражением, будто его укусила за ногу туфля. – С чего ты взяла?
Отпустив его и отступив на несколько шагов, я облегченно выдохнула и запустила руку в волосы, ероша их.
– Что еще я должна думать? Ты возвращаешься с прогулки, благоухая то ли как могильная подстилка, то ли как чересчур удачливая жертва неудачливой пиявки. Но на тебе нет укусов, ты не пахнешь страхом, и … я надеюсь, ты достаточно разумен, чтобы не водить с тварями шашни.
Гай скрестил руки на груди, серые глаза смотрели холодно.
– Какая трогательная забота о моей нравственности.
– Не ерничай и не сердись.
Он придал лицу спокойное выражение и расслабил плечи. Я постаралась выглядеть не так агрессивно.
– Я надеялся, ты не откажешься присоединиться ко мне за утренним чаем.
– Не уверена что смогу любезничать с нотой Ариадной. Не очень-то она рада встрече со мной, а?
– Она уехала еще до рассвета. Собирается навестить друзей в городе и посетить театр – сейчас идет «Мастер и Маргарита».
– Вот как. Я…
– Ты ведешь себя как ребенок.
Я отвернулась, хоть это было в высшей степени невежливо. Все это так знакомо. Будто мне снова семнадцать и я обнаружила, что испытываю в присутствии Гая странное беспокойство, тревогу, неосознанное желание чего-то. Что из шаловливого партнера по развлечениям он превратился в красивого мужчину и нашим прежним отношениям конец.
– Почему бы тебе не пойти и не соблазнить какую-нибудь горничную…или чем там положено заниматься демонически привлекательному аристократу в рассвете сил и возможностей?
– Гели, ты язва. На чай спокойно не позовешь.
– Ты бы слышал, как двусущий звал Елену на кофе, – пробормотала я.
Но Гай еще не закончил.
– …поездка на работу заканчивается арестом, побег – встречей с упырем, единственным кстати на весь город. Это не считая попытки собственного брата заколоть тебя.
– Согласна, неудачный месяц выдался.
– Неудачный? Хочешь сказать, это не тебя я выловил из реки как русалку? Да я готов согласиться с твоим отцом, мир его праху: исполнилось семнадцать и замуж, от греха подальше. Пусть муж мучается.
Он подал мне руку, и я приняла ее.