— Подвинься, Маэцца.
Его взгляд устремляется на меня, после чего перемещается куда-то над моей головой. Мне не надо оборачиваться, чтобы понять, кто привлёк его внимание. Он долго не отвечает, и я не сомневаюсь в том, что с ним говорит мужчина, который разрушил столько жизней.
— Прости, Фэл, но я не могу забрать тебя с собой.
— Тогда слезай с моего коня, я сама себя отвезу.
Губы Данте сжимаются из-за моей неблаговоспитанности, но у меня нет сил быть благовоспитанной. Он понижает голос:
— Как твой друг, я не могу позволить тебе вернуться. Это ради твоей же безопасности.
— Моей безопасности? Ты, чёрт побери, издеваешься, Данте?
— Ты предала корону.
— Чтобы помочь тебе!
— Фейри посмотрят на это иначе. Они будут видеть в тебе предательницу, из-за которой Марко был убит.
Я выбрасываю руку в воздух.
— Так поправь их! Ради святого Котла, ты же теперь король. Веди себя как король.
Таво резко встаёт между нами на своём коне.
— Следи за языком, Фэллон.
Я показываю ему неприличный жест.
— Неужели Фэллон только что показала кому-то два пальца? — спрашивает Фибус, а Таво подается вперёд на своем коне.
— Это, должно быть, проявляется её воронья сущность, — говорит Сибилла почти с гордостью.
— Ríhbiadh.
Данте поднимает глаза на облако птиц, которое становится всё больше.
— Мы вынуждены вас оставить. Наслаждайтесь воссоединением.
Он пришпоривает Ропота, и мой предатель-конь устремляется вперёд.
— Я приеду с визитом через пару недель.
Чёрные волосы Лора начинают развеваться вокруг его головы, когда его вороны идут на снижение.
— Будем ждать, затаив дыхание, — бормочет Таво, после чего трое мужчин начинают спускаться с горы, а эльф летит за ними.
Я поворачиваюсь к Лазарусу, взгляд которого прикован к чёрному грозовому облаку из птиц, закрывшему солнце. Они такие же страшные, как и их повелитель.
Лекарь моргает и отводит взгляд от тёмного водоворота.
— Я остаюсь.
— Могу я взять вашего коня?
— Ты…
Чьё-то ржание заглушает гул птиц, и его конь встаёт на дыбы, а затем припускает вниз по горе.
Я сжимаю руки в кулаки. Не знаю, замешан ли в этом Лор, или это неудачное совпадение, но я не дам ему мне помешать.
— Значит, я пойду пешком.
— Фэллон, ты с ума сошла? Ты не можешь пойти пешком, — кричит Сиб поверх нарастающего гула, создаваемого потоками воздуха.
Фибус берет её за руку, и они преграждают мне путь.
— Она права, Капелька. Мы не можем пойти с тобой. И на тебе даже нет обуви.
— Мне не нужна обувь, чтобы идти; мне нужны ноги.
Фибус вздыхает.
— Дорогая…
— Как вы собираетесь возвращаться домой?
Сиб бросает взгляд на Антони.
— Лоркан заменит лодку Антони. Она прибудет сюда через день или два. И тогда он отвезёт нас домой.
День или два…
Я не останусь здесь ни на минуту. Я пытаюсь их обойти, но они становятся единым целым.
— Прочь с дороги.
— Этому не бывать, Фэл.
— Отойдите. С. Дороги, — говорю я сквозь сжатые зубы, как вдруг вокруг нас образуется водоворот из пыли и перьев, который пускает песок нам в глаза и приподнимает волосы.
Железо и перья сменяются плотью и волосами. У Фибуса и Сибиллы отвисают челюсти, когда мужчины и женщины с тёмными глазами и иссиня-чёрными волосами заполняют пространство. Не сводя глаз с незнакомцев, я решаю воспользоваться тем, что мои друзья отвлеклись, и бросаюсь мимо Фибуса.
Мне удаётся пробежать пару шагов прежде, чем я врезаюсь в стену из чёрной кожи и железных доспехов. Я поднимаю подбородок и направляю всё своё негодование в золотые глаза, которые смотрят на меня сверху вниз.
— Отойди.
Король воронов остается неподвижным.
— С меня хватит, — я отказываюсь сдаваться. — Наши с тобой отношения закончились, Лоркан Рибав.
Золотые радужки, окружающие его зрачки, как будто вспыхивают.
— Наши отношения только начинаются, Фэллон Báeinach.
ЭПИЛОГ
Лор
Зрачки Фэллон сужаются в фиолетовых глубинах её радужек.
— Я такая же Бэннок, как ты король.
Я не могу сдержать улыбку, которая приподнимает мои губы. За свою долгую жизнь я встречал множество женщин, но ни в одной из них не было столько… огня, сколько в дочери Кахола и Зендайи. Но меня не должен удивлять её характер, учитывая её родословную.
Понизив голос, она пытается прозвучать угрожающе, но она достигает совершенно другого эффекта.
— Отойди, пока я не пнула тебя под зад перед всем твоим народом.