Послушайте, я вовсе не хочу сказать, что строгий бог – ответ на все проблемы. Ответа я вообще не знаю. Знаю лишь то, что строгий бог – нечто такое, что ближе к истине, чем боги терпимые.
Я выпустил остатки боезапаса, и ракеты взмыли со склона горы, точно четыре злобных банши. Я ждал весь день, и вот, когда настала ночь, этот старый повеса взобрался на небо. Один, два, три, четыре. Улыбка исчезла, глаз больше не подмигивал. Извергся вулкан, и берега морей скривились. Кряжи-губы приобрели суровый изгиб. На огромном лице появилось хмурое, едва ли не злобное выражение, которое и закрепилось. Непорочность скоро вернется. Как и мой сын.
Как и средневековье.
Плевать. Я вскинул руки и провозгласил: – Да будет ночь!
НИ ЛЕСТНИЦ, НИ ДВЕРЕЙ
Фрау Шнабель не видела, как приземлился космический корабль и как потом взлетел. Если бы приземление и взлет произошли у нее на глазах, то мы бы с вами никогда не узнали ту романтическую легенду, которую рассказала она сама, а следом за ней и другие. Человек оценивает мир, глядя на него сквозь призму своего развития. У фрау Шнабель не было никаких проблем с интерпретацией того, что видели ее собственные глаза. А вот третий закон Ньютона в действии, несомненно, оказался бы слишком сложным для ее средневекового разума.
Строго говоря, то был не космический корабль, а принадлежащее флоту Меттенабулита судно под безумной аббревиатурой ШКППК – шлюп «корабль-планета-планета-корабль». По сравнению со своей базой, вращающейся сейчас по орбите, шлюп этот был совсем небольшой – так, мелкая рыбешка в космическом пруду. Но восторженные глаза фрау Шнабель увидели его огромным, как дом... или, если быть точным, как башня.
События, предшествующие этому знаменательному моменту, заслуживают отдельного рассмотрения. Космический корабль, с которого прибыл шлюп, дрейфовал вдали от родных берегов. Топливо заканчивалось, и запасы необходимо было срочно пополнить. Капитан проложил маршрут к ближайшей системе и встал на орбиту планеты с самым высоким содержанием урана – а именно, третьей планеты от Солнца. Вскоре детектор обнаружил богатое месторождение урана на одном из крупных континентов, и ШКППК был немедленно отправлен вниз с экипажем, состоящим из одного космонавта. Ему предстояло точно определить место, где урана больше всего, и передать координаты на базу. После этого база направит на нужную область специальный луч, который извлечет и передаст уран кораблю.
Единственного члена экипажа шлюпа звали Анаксель. Как и большинство мужчин Метеннабулита, он был высокий, с благородной осанкой, классическими чертами лица и вьющимися каштановыми волосами. Одет был в форму метеннабулитского космического флота, а именно, в белый удлиненный кафтан, бледно-голубые свободные шаровары и туфли из позолоченной кожи. Он хорошо знал свое дело, и ШКППК очень скоро присел на свои металлические корточки на лесной поляне, который Анаксель выбрал в качестве отправной точки для выполнения своей миссии.
Приземлившись, Анаксель прежде всего надел шлем- коммуникатор, напоминающий чалму, сложно сплетенную из серебристых проводов, затем поднялся в шлюз, расположенный в верхней части корабля, открыл люк и всунул ноги в стремена, прикрепленные к подъемной ленте. Лента мягко опустила его на землю, а когда он освободил ноги, втянулась обратно – медленно и плавно, как ленивая золотая змея. Анаксель быстрым шагом направился вглубь леса, то и дело поглядывая на детектор урана, вмонтированный в золотой перстень на указательном пальце его правой руки. Детектор, похожий на огромный рубин, жадно взирал на мир своим большим красным глазом.
Анаксель бродил по лесу долго, но лишь к вечеру, уже по пути к шлюпу, детектор на его пальце начал выдавать долгожданные серии вспышек. Покрутив перстень, Анак- сель определил верное направление и двинулся туда, где сигнал усиливался, не сводя глаз со своего пальца. Он был настолько поглощен задачей, что, очутившись на небольшой полянке, не заметил молодую женщину, которая сидела на коленях в окружении голубых цветов. Анаксель едва не споткнулся об нее. Она вначале тоже его не заметила, потому что увлеченно возилась с цветами: срывала их и тут же жадно отгрызала корни. Наконец она подняла голову от своей странной трапезы и в изумлении взглянула вверх: колено незнакомца находилось лишь в нескольких сантиметрах от ее носа. Лицо у нее было округлое, волосы цвета льна, а глаза голубые и такие огромные, каких Анаксель никогда в жизни не видел. С каждой секундой глаза ее становились все больше, и он даже испугался, что они вот-вот выскочат из глазниц прямо на цветы. Молодая женщина, казалось, утратила способность двигаться – она так и застыла на коленях наподобие молящейся статуи, хотя этот эффект несколько портила грубая хламида, скрывавшая ее тело от горла до щиколоток. Наконец она ожила, вскочила на ноги и тут же скрылась за деревьями.