Заметив меня, она сдергивает провода, и они втягиваются в чемодан. Марианна садится в постели, захлопывает крышку и засовывает чемодан под кровать. Она похожа на девчонку, которую застали у буфета во время таскания конфет. Но она быстро овладевает собой и тянет ко мне руки. Как всегда, я не в силах противостоять.
– Мне казалось, ты должен быть на дежурстве,– говорит она, когда мы лежим уставшие.
Я отвечаю, что поменялся сменами. Она ничего не объясняет про чемодан. Я тоже ничего не спрашиваю. Если живешь в стеклянном доме, не стоит бросать камни в других.
На следующий день, вскоре после нашего возвращения из ресторана, кто-то стучит в дверь.
– Не подходи!– просит Марианна. Я вижу, как она бледнеет.
– Почему? Это может быть Стив.
Она убегает в спальню и закрывает за собой дверь.
Но это не Стив. Пришел человек, которого я по ночам видел в окне. Несмотря на августовскую жару, на нем темно-синий костюм. Его покрой отличается от тех, что я привык видеть. У человека светлые волосы, голубые, как и у Марианны, глаза и фигура греческого бога. И он почти на голову выше меня.
Заглядывая поверх моего плеча, он произносит что-то невнятное. Единственное понятное слово – «Марианна».
– По-моему, она не хочет вас видеть,– говорю я.
Человек продолжает сыпать бессмысленными словами, и я по-прежнему его не понимаю. Он не только сложен как греческий бог, но, видимо, и говорит на их языке. Шагнув через порог, он отодвигает меня в сторону. Увидев закрытую дверь в спальню, идет прямиком к ней. Когда он берется за ручку и поворачивает, Марианна кричит:
– Вэйн, прогони его!
Я хватаю плечо человека. Он оборачивается и снова пытается что-то сказать. Потом поворачивается и собирается войти в спальню. Я хватаю его за руку и пытаюсь оттащить от двери. Неожиданно для меня он делает несколько шагов назад и теряет равновесие. Я дергаю его сильнее, и он падает на пол. Отпустив его руку, я с удивлением наблюдаю, кщс он перекатывается на живот, встает на одно колено и с трудом поднимается на ноги. В его голубых глазах читается страх.
Он снова чуть не падает, когда я выталкиваю его в коридор. Я захлопываю дверь и слышу быстрые удаляющиеся шаги. Потом возвращаюсь в спальню.
– Он ушел, Марианна.
Она лежит, свернувшись калачиком. Я сажусь на кровать рядом:
– Он ушел.
Она медленно распрямляет ноги и поворачивается на спину. Ее щеки розовеют.
– Твой бывший любовник?– спрашиваю я.
– Ну... в некотором смысле.
– Почему не сказала раньше?
–Я... я боялась.
– Вот и зря. Я бы понял.
– Думаю, ты и сейчас не понимаешь.
«Все я понимаю, Марианна»,– говорю я про себя.
– Он... не вернется?
– Это вряд ли. Но все равно, когда меня нет дома, закрывайся на замок.
– Он может выломать дверь.
Меня разбирает смех:
– Ну, дверь-то ему точно не по зубам.
– Вэйн, ты на меня не сердишься?
–Нет.
Она протягивает руки.
– Давай займемся любовью.
– Только не сейчас, я устал.
– Тогда позже?
– Возможно.
Люди за барьером играют во дворах в похожую на крокет игру, неспешно прогуливаются, греются в парке на солнышке и беседуют – красивые люди из будущего. Они не смогли захватить с собой площадки для гольфа, но я уверен, телевизоры у них есть.
Когда Марианна утром уходит принять душ, я достаю из-под кровати чемодан, открываю и рассматриваю панель. На ней ряды заглубленных циферблатов и тумблер, с помощью которого устройство включается. Где-то внутри должен находиться источник питания. Наконец я нахожу скрытое гнездо, вытаскиваю батарейки и ставлю крышку на место. Таких батареек я еще не видел. Они столь маленькие, что даже не оттопыривают карман рубашки. Я захлопываю чемодан и убираю его под кровать.
В последующие дни я наблюдаю, как моя возлюбленная стареет.
Она не подозревает, что я вытащил батарейки. Возможно, она и не знает, что ее устройство работает на батарейках. Ночами обходя свой участок, я мысленно представляю ее лежащей на кровати в паутине проводов, тянущихся из чемодана.
В первую очередь возраст проявляется в ее глазах. Я вижу, как выцветает их голубизна, как они все глубже проваливаются в череп. Скулы заостряются. Походка становится шаркающей.
Я не садист, поэтому ставлю батарейки на место.
Марианна молодеет на глазах. Моя совсем было зачахшая возлюбленная снова цветущая роза. Ее глаза полны желания. Но я больше не могу его утолять.