Эта ужасная, бесполезная сторона Фейри подчинилась его приказу, ее тело подчинялось инстинктам, которые были воспитаны в ней, несмотря на все ее попытки игнорировать их.
Брайс сделала глубокий вдох, потом еще один. Задыхающиеся, дрожащие звуки.
Но с каждым вздохом слепящий гнев отступал.
Рун не сводил с нее глаз, пока она не перестала рычать, пока не смогла ясно видеть. Затем он медленно отпустил ее лицо и тоже глубоко вздохнул.
— Черт, Брайс.
Она встала на дрожащие ноги и поправила ремешок сумочки на плече, убедившись, что возмутительный чек Максимуса все еще внутри.
— Сообщение принято. Я затаюсь и буду вести себя как можно круче, пока не достигну вершины.
Рун нахмурился и соскользнул с табурета со знакомой грацией Фейри.
— Давай я провожу тебя домой.
— Мне это не нужно. — Кроме того, никто не заходил к ней в квартиру. Формально это была даже не ее квартира, но к делу это не относилось. Только ее мама и Рэндалл, и иногда Джунипер, если она покидала танцевальную студию, но больше никого не пускала внутрь. Это было ее святилище, и она не хотела, чтобы запахи Фейри были где-то поблизости.
Но Рун проигнорировал ее отказ и оглядел бар.
— Где твое пальто?
Она стиснула зубы.
— Я его не взяла.
— Еще только весна.
Она протопала мимо него, жалея, что не надела сапоги вместо туфель на шпильках.
— Тогда хорошо, что на мне свитер с алкоголем, правда? — Ложь. Она не притрагивалась к напиткам почти два года.
Но Рун этого не знал. И никто другой тоже.
Он шел за ней по пятам.
— Ты просто умора. Рад, что все деньги за твое обучение не пропали даром.
Она быстро спустилась по лестнице.
— По крайней мере, я училась в колледже и не сидела дома на куче папиных денег, играя в видеоигры с моими друзьями-мудаками.
Рун зарычал, но Брайс уже была на полпути вниз по лестнице к танцполу. Через несколько мгновений она уже пробиралась сквозь толпу между колоннами, затем спустилась по нескольким ступенькам в застекленный двор, все еще окруженный с двух сторон каменными стенами храма, и направилась к огромным железным дверям. Она не стала ждать, пока Рун последует за ней, и выскользнула, махнув рукой вышибалам-полу-волкам, полу-демонакам, которые ответили ей тем же.
Они были хорошими парнями — много лет назад, в более суровые ночи, они всегда следили за тем, чтобы Брайс села в такси. И что водитель точно знал, что произойдет, если она не вернется домой целой и невредимой.
Она прошла целый квартал, прежде чем почувствовала, что Рун идет за ней. Не настолько близком расстоянии, чтобы кто-то подумал, что они вместе, но достаточно близко, чтобы ее обоняние уловило его запах и раздражение.
По крайней мере, это удерживало потенциальных хищников от приближения к ней.
Когда Брайс добралась до стеклянно-мраморного вестибюля ее дома, Маррин, медвежонок-оборотень за стойкой регистрации, дружески помахал ей через двойные двери. Остановившись, положив руку на стеклянную дверь, она оглянулась через плечо туда, где Рун остановился у выкрашенного в черный цвет фонарного столба. Он поднял руку в прощальном жесте-насмешка.
Она оттолкнула дверь и вошла в свой дом. Быстро поздоровавшись с Маррин, она поднялась на лифте в пентхаус, расположенный пятью этажами выше, и увидела небольшой кремовый коридор. Она вздохнула, погрузив пятки в плюшевую дорожку кобальтового цвета, которая лежала между ее квартирой и той, что была через холл, и открыла сумочку. Она нашла свои ключи при свете первого светового шара в чаше на столе из черного дерева, стоявшего у стены, его сияние позолотило белую орхидею, свисающую над ним.
Брайс открыла дверь, сначала ключом, потом подушечкой пальца рядом с ручкой. Тяжелые замки и заклинания зашипели, исчезая, и она вошла в свою темную квартиру. Аромат сиреневого масла из ароматизатора приласкал ее, когда Сиринкс выкрикнула свое приветствие и потребовала, чтобы ее немедленно выпустили из ящика. Но Брайс прислонилась спиной к двери.
Она ненавидела знать, что Рун все еще скрывается на улице внизу, наследный гребаный принц собственнических и агрессивных Альф, уставившись на массивную стену окон от пола до потолка через большую комнату перед ней, ожидая, когда зажжется свет.
Его стук в дверь через три минуты был бы неизбежен, если бы она отказалась включить свет.