Я не выразил по этому поводу никаких волнений, считая ниже собственного достоинства радоваться поражению такого жалкого противника, как Дезмонд Беднам. Всеобщее возбуждение поутихло, и Натаниэль прикоснулся непосредственно к той теме разговора, ради которой мы собрались:
– Итак, господа, рад сообщить вам, что по моей весьма скромной наводке, я, наконец, обнаружил, в каком именно графском доме хранится клинок Холодного принца, что мы так упорно искали.
– И кто же его умыкнул? – прямо спросил Даниэль.
– Это дом Эсмальт, – улыбнулся Натаниэль.
– О, боги, – недовольно поморщился Фелес, эта новость отчего-то не привела его в восторг.
– Это точно? – серьезно спросил Иэн.
– Все так, как я говорю, – подтвердил Романов, – клинок храниться в кабинете покойного Уолли Эсмальт в семейном тайнике. Мне об этом поведал Софиан.
– Что будем делать? – поинтересовался Даниэль.
– Нужно пробраться в поместье и забрать его, – выдал Романов, отчего я недоуменно уставился на него.
– Что значит забрать? – возразил поспешно я, пока еще насилу меня не сделали соучастником сомнительного мероприятия, – то есть украсть?
– Нет, нет, – заверил меня Даниэль, – кража – это когда забираешь чужое, а этот клинок изначально не принадлежал семейству Эсмальт.
– Но дом полон прислуги, да и Конси с Элиссой редко куда-то выезжают, – нахмурился Фелес. Кажется, ему тоже была не по душе сомнительная идея.
– Вот мы и дошли до главного, – замешкался Натаниэль, потирая подбородок, – забрать сам клинок не составит труда, главное как отвлечь прислугу.
– И самих Консетту с Элиссой, – добавил Иэн, – хотя Элиссы не будет всю следующую неделю, так как в столице созывается собрание, на котором она, как нынешняя глава клана, должна будет присутствовать.
– Собрание бывших «Двадцати лордов»? – спросил Даниэль, – значит, и Дориан там будет.
Бывшие «Двадцать лордов» – это двадцать семей, что некогда входили в ближний круг Холодного принца. Тринадцать глав из них с помощью темной магии Холодный принц обратил в охотников на ведьм, которых может убить либо он сам, либо тот, в ком течет его кровь.
– Получается, нужно отвлечь лишь Консетту и слуг, – в раздумьях произнес Натаниэль.
Мне это все совершенно не нравилось – неужели они, наследники и главы именитых кланов, на полном серьезе собрались забраться в дом, словно мелкие воришки, взломать тайник и умыкнуть нож?
– Почему бы не сделать это ночью? – вмешался Луи, – если пробраться бесшумно, то леди и ее слуги не заметят нашего присутствия. Тем более, насколько мне известно, кабинет находиться в той части поместья, в котором жил лишь господин Уолли, а госпожи Элисса с Консеттой обитают в другом крыле.
– К сожалению, после смерти Фонси обе дамы перебрались в главное крыло, где ранее жила их мужская половина семейства, – недовольно поведал Романов и добавил, – к тому же, Луи, мы все же непрофессиональные воры, так что вряд ли сможем быть настолько незаметными и бесшумными.
– Слушай, Фелес, – вспомнил Даниэль, обращаясь к своему другу, который сидел с невероятно кислым лицом, – вы же с Консеттой провели все детство вместе. Как думаешь, чем ее можно отвлечь?
– Почем мне знать?! – неожиданно вспылил Русаков, подпрыгивая на месте, – эта девчонка меня терпеть не может – вечно меня била и дергала за волосы!
– Ох, как я ее понимаю, – со смирением вздохнул Иваницкий.
– Да что ты! – взъерепенился Фелес, – она мне проходу не давала – лишь, когда объявили о ее помолвке с Энджелом, она, наконец, оставила меня в покое! Видимо поняла, что помолвленной девушке так себя вести негоже!
– Прошу прощения, – подал я голос, – сколько прислуги в доме?
– На данный момент леди оставили возле себя только самых близких, – ответил Натаниэль, – двух камеристок, дворецкого, пятерых горничных – одна из них старшая, двух лакеев, конюха, кучера и повара с поварихой.
– Все они живут непосредственно в поместье? – уточнил я.
– Да, все. Но при желании можно было бы им организовать поездку на столичную ярмарку, как это иногда принято. Это бы не вызвало подозрений, однако инициаторами должны быть хозяева, – вздохнул Романов.
Я закусил губу, терзаясь соблазнительным чувством от намечающиеся мести, что благодаря такому удачному исходу событий будет подана с шиком и блеском. И также мучаясь от того, что при этом придется стать мелким преступником и учинить кражу, что было для меня просто немыслимо. Однако взглянув на объект моей мести, я все же пришел к решению, что честь семьи мне дороже какого-то клинка и именитого клана.
– У меня есть предложение, господа, – заговорил я спокойным непоколебимым голосом.