В голове моей тем временем так и маячила раздражающая мысль о письме Мариэль, на которое я должен был дать ответ еще на прошлой неделе. Сколько бы я не ломал голову, как выбраться из столь затруднительного положения – идея так и не хотела приходить мне на ум. Что я мог? Только лишь дождаться еще одного письма от невесты и в ответе сделать напускной вид, якобы предыдущее послание от нее и вовсе не приходило. Мол, потерялось – как же так!
Вранье мое накладывалось одно на другое со страшной быстротой, что я едва поспевал за ним.
Дойдя до лестницы, дабы проследовать в свои покои, я услышал беседу моих кузин, что продолжали обед в столовой. Роберта поведала:
– Господин Натаниэль скоро должен прийти, он обещал.
– Подать вам чай в беседку? – осведомилась Алессандра, и в ее голосе я уловил некое одобрение.
– Да, прошу вас, Алессандра, – сдержанно ответила Роберта, – мы будем одни.
Одни?!
Что?!
Уму непостижимо!
Я в один шаг вбежал обратно в столовую, чем изумил всех дам:
– Господин Натаниэль зайдет? Отлично, у меня к нему дело!
– Как вам угодно, – растерялась Роберта, – господин Натаниэль мне не принадлежит, так что располагайте им, сколько вам понадобиться.
– Это пока не принадлежит, – вставила дельное замечание Франческа, не в силах удержаться.
Роберта в ответ на выпад сестры наградила ту презрительным взглядом.
– Вам же, господин Милон, вроде сделалось дурно? – невинно пролепетала Рири, – что, уже полегче?
– Благодарю за заботу, – с нажимом ответил я, глядя в эти напускно чистые глазки, в которых притаилось дьявольское коварство, – мысли о моей невесте придали мне сил.
– И когда же мы, наконец, узрим столь чудодейственный целительный цветок? – закатив глаза, неожиданно подала голос Филиция, просматривая газету.
– Да, – тут же подхватила Рири с загадочным видом, от которого меня пробирали мурашки, – не терпится познакомиться с будущей госпожой Альдофин.
– Она прибудет через неделю, так что ждать осталось всего ничего, – чуть не расплакался я на этих словах, понимая всю щепетильность своего положения, – прошу прощения, откланяюсь. Как прибудет господин Романов, будьте любезны оповестить меня.
– Непременно, – отозвалась Рири.
Я намеренно задержал на ней красноречивый взгляд и поспешил в свои покои.
Госпожа Филиция Альдофин намного опаснее, чем я предполагал. И то, что она намеренно втягивает меня в свои игры отнюдь не радует мое и без того многострадальное сердце.
То есть, любит она Глена Монтеро, а Редьярд Больфис ее муж и что более странно – отец ее дочерей, которые к слову ничего не унаследовали от своего родителя. Но как я понял, Филиция и Редьярд являют собой союзников, которые устремлены найти Холодного принца... неужели господин Больфис настолько им одержим? Неужели за столько лет никому не удалось напасть хотя бы на какой-нибудь след?
Это была мрачная тропа, на которую я ступил против своей воли, но теперь уж было поздно отступать. Придется припастись большой изобретательностью и выполнить прихоть тетушки – поженить Иэна с Розмари. Главное не поддаваться панике, а выжидать, действовать с холодной головой. Я заманю их в общий капкан с той искусной ложью и коварством, какие мне только свойственны.
Я рассуждал об этом, глядя на свежий букетик трав, что, не изменяя себе, мне принесла с утра пораньше Рири.
Ах, Рири… проблем мне мало.
Что я вытворяю.
Спустя некоторое время, я услышал настойчивый стук во входную дверь, что доносился с первого этажа. Не став дожидаться, когда кузины – эти хитрые создания, оповестят меня о прибытии гостя, я решил спуститься сам, дабы непосредственно быть в курсе ситуации.
Я подоспел как раз в тот момент, когда Натаниэль с Робертой зашли в беседку и были там, о богини, оставлены Алессандрой наедине. Подул легкий ветерок, я ловко маневрировал, успешно не попавшись домоправительнице на глаза (мне не хотелось становиться ее врагом), и очутился на пороге чудесной, выкрашенной в белый цвет деревянной беседки. Она имела круглую форму, увешенная полупрозрачными кружевными занавесями, которую волшебно тревожил ветерок.
Преисполненный братского долга, я, наступая на свою гордость, ворвался внутрь беседки, встречая изумленное лицо Роберты и раздраженный взгляд Натаниэля.
– Что стряслось, кузен? – как и всегда, поддерживая атмосферу светского приема, спросила кузина, сохраняя собственное достоинство.
– Ах, господин Натаниэль, – неловко начал я, проскальзывая как бы невзначай ближе к лавочкам, – я так рад вас видеть, мне нужно с вами кое-что обсудить. Вы не против, дорогая Роберта?