Помимо прочих нас навестили также госпожа Нина Батье вместе со своим помощником Софианом, что были одеты по последней моде, господин Натаниэль Романов с верным товарищем и напарником Луи Хитрым, Оли Тихий, неприятный издатель Марк Ярузалевский, сестрички Бетси, Розмари Астраль и, конечно же, оба демона – Антонио и Диего Ферхайв, что вновь падали перед госпожой Альдофин ниц и прочие и прочие.
Самым последним прибыл клан Беднам, на этот раз в полном составе – Дезмонд, облаченный в невероятно дорогой и элегантный костюм, вышагивал впереди. Он вышел из кареты и с невероятной решительностью влетел в холл на всех парах, впиваясь с невероятной страстью в руку моей тетушки. Из чего я сделал вывод, что угрозы и предостережения господина Больфис не возымели нужного эффекта.
За ним с покорностью следовал молодой человек стройного телосложения с весьма глупым и растерянным лицом. Он имел светлые волосы, темные глаза, присущие всем Беднамам и неуместную фамильярную приветливость, которая чаще всего свойственна людям недалеким. Это, как оказалось, был сам Дориан Беднам – наследник клана и любимый племянник Дезмонда, ведь он был копией своей матери, покойной возлюбленной Беднама старшего.
Следом с меньшим энтузиазмом шли Даниэль с Габриэлем, выглядевшие как изгои данного семейства. У первого на лице отражалась смесь раздражения с желанием съязвить, у второго был такой вымученный вид, словно его заранее тошнило.
– Добрый вечер, господин Альдофин! Рад познакомиться! – вцепился в мою руку обеими руками наследник клана Беднам, – я Дориан! Ха! Как же я рад побывать у вас в гостях!
– Я тоже рад вам, – кивнул я сдержанно, – разве ранее вам не приходилось бывать в доме на холме?
– Конечно, нет! Госпожа Альдофин никогда не устраивала подобных приемов! – выпалил он без капли смущения, и поспешно добавил, – кроме того случая с чаепитием женского совета, когда Берти…
Даниэль поспешно толкнул брата в спину, закатив при этом глаза.
– Проходи уже и не задерживайся в дверях, – проворчал он.
Габриэль же выглядел каким-то необычайно отстраненным – не глумился, не насмехался, как делал это обычно. Он казался потухшим и незаинтересованным ни в чем.
– Проходите, наслаждайтесь, – постарался я замять неприятную ситуацию, приглашая Дориана.
– Благодарю! Вы очень любезны! И гостеприимны! – радостно воскликнул он. Замечание брата никак не отразилась на его прекрасном расположении духа, – дядя пойдемте скорее, мне не терпится всех увидеть!
Дориан бесцеремонно потянул Дезмонда за рукав, словно маленький ребенок, и несчастный господин Беднам старший был вынужден оторваться от моей тетушки и последовать за племянником.
– Госпожа Альдофин, – поцеловал ей руку Даниэль, наконец дождавшийся своей очереди, – господин Милон, я рад снова видеть вас.
Тут он вновь поглядел на Филицию трогательным взглядом, в котором так и промелькивала досада вперемешку со смущением.
Сердце мое вздрогнуло, и я насилу старался успокоить себя, что мне лишь померещилось.
– Даниэль, мы тебе всегда рады, проходите с братом, располагайтесь, – тетушка обаятельно улыбнулась, и Даниэль к моему ужасу задержал на ней взгляд.
Он прошел в холл, Габриэль, не выразивший ни малейшего энтузиазма, поплелся вслед за братом. На мгновение мне показалось, что он прихрамывает, но как только я упустил господина Беднама младшего из виду, я тут же потерял к нему интерес.
Вот и собрались все желающие под крышей дома на холме, и казалось мне, что они в заточении, нежели в гостях. Филиция поманила меня следовать за ней и я, как обычно, оставленный без права выбора, обреченно послушался. Мы поднялись на парадную лестницу, что вела на второй этаж и все внимание собравшихся неминуемо обратилось к нам двоим. Я оглядел всех тяжелым взглядом – ничто не указывало на колдовство, но согласитесь, оно имело место быть здесь. Всеобщее помутнее ли это, или же тот злополучный мячик для гольфа, которым так старались попасть в каждого жителя пригорода мои дорогие кузины на минувшем пикнике, но я чуял – нехорошая магия сгустилась, словно туман в промерзлую осень, в холле.
Ах, тетушка…
Самое хитрое и коварное создание, что только видел род человеческий…
Перехитрить ее я не в силах, да простит меня… моя богиня.