– Это радует, – сдержанно ответил я, заподозрив неладное, – у вас замечательная дочь и ваша семья заслуживает счастья.
– Ох, спасибо вам, господин Милон, – на ее блестящих глазах выступили слезы, которые она поспешно смахнула, – не зря госпожа Филиция так гордиться вами, вы очень похожи на свою тетушку.
– Правда? – опешил я.
Госпожа Эсмальт кокетливо и загадочно улыбнулась и тихо произнесла:
– Конечно… кстати, – словно только что вспомнила она, – передайте мою благодарность госпоже Альдофин при случае.
– За что же, позвольте спросить? – совершенно насторожился я.
– Не позволяю, – был дан мне ответ, и, подарив на прощание хитрый взгляд, госпожа Эсмальт проследовала в столовую.
Я проводил ее тяжелым взглядом. Что она, что ее дочь Консетта – цвели и пахли, и лишь черные одеяния служили свидетельством их глубочайшего траура. Видимо мать с сестрой не особо расстроились смерти своего единственного наследника. Я жадно выискал глазами Консетту – она сидела в креслах в гостиной и вела непринужденную беседу с сестрами Иэна. Ледяное спокойствие исходило от нее… ха… кому как не мне знать о нерушимом хладнокровии и жестокости, которая отчасти присутствует в каждой умной женщине.
Не успел я сделать и шагу, как позади меня, словно из воздуха, появился Натаниэль Романов на пару с Даниэлем Беднамом:
– Хэй, Милон, – полицейский положил мне руку на плечо, – какое грандиозное пиршество в твою честь устроила госпожа Филиция! Не слабо, а?
– Да, я весьма благодарен ей за это, – поспешно соврал я.
Это пиршество лишь прикрытие для чего-то более серьезного. Ведь я знаю, что люди никогда ничего не делают просто так. У каждого есть свои мотивы и причины, а за ними следуют неотвратимые последствия.
– М, можно Совет расположиться где-нибудь наверху? – предложил он, делая свой тон как можно непринужденнее и легче, – или быть может кухня нам подойдет?
Ох, господин Натаниэль, я прекрасно осознаю, к чему вы клоните.
– Моя комната в вашем распоряжении, та, что находится справа от выхода на балкон, а вот что касается кухни, – мило улыбнулся я, – это целиком и полностью владения Алессандры, так что тут я не вправе распоряжаться.
– В таком случае, мы с Даниэлем пойдем осмотримся наверху, покурим на балконе, – радостно подхватил Романов, похлопав меня по плечу.
– Как вам угодно, господин Натаниэль, – понимающе улыбнулся я.
Глаза мои так и светились коварством, я проводил господ взглядом. Ах, господин Романов, можете сколько угодно искать клинок в доме – я очень хорошо позаботился о том, чтобы вы его не нашли. Вы все старше меня и от этого ощущаете некий вес в своих персонах, но вам, увы, меня не переиграть.
Словно незаметная тень, подобно проказнице Рири, я проскользнул на второй этаж, стараясь избегать навязчивых гостей. Даниэль с Натаниэлем вышли на балкон – дверь была настежь распахнута, и летний ветерок слегка тревожил занавеси, которые, то поднимались вверх, то опадали. Я прислонился спиной к стене своей спальни, чтобы меня не было видно и, затаив сбившееся от волнения дыхание, прислушался.
– Да я уверен, больше некому было его взять, – прошептал Натаниэль. Он стоял, облокотившись на балконный парапет, пребывая, как я заметил, в неблагоприятном расположении духа.
– Что она тебе говорит? – спросил Даниэль, закурив.
– Ха, она? – усмехнулся Романов. Его отчего-то весьма позабавили слова собеседника, – она уверенна, что клинок, как и все остальное барахло у Филиции. О чем речь? Она если бы могла, обвинила бы госпожу Альдофин во всех бедах мира.
– Боги, эти женщины, – тихо рассмеялся Даниэль, – лучше обходить их войны стороной.
– Еще лучше притвориться мертвым, – заключил Натаниэль, – но нам уже поздно.
– Клинок этот, еще и нападение на Габриэля, – вздохнул Беднам, глядя в черное ночное небо, – это все очень не вовремя.
– Не беспокойся, – заверил его полицейский, – все идет по плану, надо лишь раздобыть чертов клинок.
– Есть еще кое-что, – усмехнулся Даниэль, глядя на сигарету.
– Что ты опять придумал? – ухмыльнулся Романов, и глаза его загорелись озорным огоньком.
Даниэль мягко улыбнулся, поглядев на своего собеседника.
– Я слышал, Мелоди Донникова собирается явиться в пригород, потому что ее не устраивает ход расследования, – затянулся он, и, выдохнув едкий дым, добавил, – она хочет лично посмотреть в глаза убийце ее племянника Энджела.
– Что же, – засмеялся Романов, вздернув бровями, – в таком случае будет моим верным помощником. Но к чему это ты?