– Вовсе нет, благодарю… госпожа Альдофин, – произнес он с запинкой и толикой нерешительности, обращаясь к Филиппе. Все это время он следил за ней боковым зрением, ни на секунду не забывая о ее присутствии, – вы не поранились? – он хотел сказать нечто другое, но не вовремя заметил крошечные осколки от фужера возле ее ног.
Берти бросился их собирать, а Филиппа так и стояла, боясь шелохнуться, словно ее поразила Снежная лихорадка. Он быстро выпрямился, держа в руках то, что осталось от несчастного фужера. Все это произошло настолько быстро, что я даже не успел ему помочь.
– Вот, – подытожил он, не зная, что еще сказать.
– Давайте осколки мне, я отнесу их на кухню, – решил вмешаться я, забирая битое стекло из рук гостя. Неминуемо хрупкий хрусталь поранил кожу Берти, но парень этого даже не заметил. Зато Филиппа моментально остро учуяла запах его крови.
– Вы поранились, господин Пай, – поспешно проговорила она, ломая пальцы, – наслаждайтесь, пожалуйста, вечером, а мне нужно идти.
Филиппа сбежала от нас, силясь скрыть постыдное волнение, что так и проступало на ее лице. Берти проводил ее грустным взглядом, а я решил незамедлительно увести его на кухню, чтобы помочь с раной.
– Господин Пай, когда вы в последний раз бывали в пригороде? – поинтересовался я, когда мы зашли на кухню. Я беспощадно выкинул осколки фужера и стал искать в своем кармане вампирскую кровь, с которой я никогда не расставался.
– Пять лет назад, – ответил он, безвольно опустившись на стул, – госпожа Клаудия Генриховна настаивала на моем обучении в Эльфляндии, говорила, что я получу хорошее образование лишь там. Я слышал, вы тоже учились в Эльфляндии?
– Это так, – подтвердил я, не углубляясь в подробности, – вы к нам надолго?
– Думаю, на пару недель, вскоре будет свадьба, затем мы с Изабель переселимся в столицу. Мне уже выделили место в палате третьего Совета.
– Вот как, – с сожалением в голосе произнес я, капая вампирскую кровь ему на рану. – В таком случае заходите к нам на чай, пока еще гостите в пригороде.
– Господин Милон, – в некотором волнении выпалил Берти неожиданно, – простите мне данную дерзость, но я не в силах не спросить вас… ваша кузина Филиппа скоро выходит замуж?
– Филиппа? – изумился я, чуть не пролив вампирскую кровь мимо, – ни одна из моих сестер пока еще не помолвлена.
– Правда? – просиял господин Пай, всячески стараясь это скрыть, – может, есть претенденты на ее руку?
– Нет, – в замешательстве ответил я, – откуда у вас такие мысли?
– Прошу прощения, госпожа Клаудия Генриховна писала мне, что Филиппа вскоре пойдет под венец, – Берти стал серьезным, чуть уловимое раздражение промелькнуло в его глазах, и он поспешил придумать всей этой нелепице объяснение, – наверное, она что-то перепутала. А возможно, это я напутал…
– Что ж такое случается, – решил поддержать я его, – заверяю вас, что все мои кузины свободны, кроме Роберты. Она принимает ухаживания Натаниэля, но говорить о чем-либо пока что рано.
– Вы меня очень порадовали, господин Альдофин, – грустно улыбнувшись, признался Берти.
– Рад быть полезным, господин Пай, – растерянно проговорил я.
Мы вернулись обратно в гостиную и вниманием господина Пай вмиг завладели его сестры, бабушка и невеста, которая до неприличия вульгарно бросилась жениху на шею, чем привела его в смущение.
Я поспешил оставить их, ведь у меня были иные заботы. Выискав среди гостей рыжую воровку, я незамедлительно направился в ней.
– Верни то, что украла на место, – прошептал я, подкравшись к ней со спины, – мне оно еще пригодиться.
Я наклонился к ее уху, она сразу стала внимать моим словам. Девушка красовалась сегодня в чарующем черном платье, которое я ей подарил, и вырез у него был глубоким и соблазнительным, как она того и хотела.
– Что вернуть? – резко обернулась она и продемонстрировала мне клочок бумаги, что был зажат между ее прелестных пальчиков, – это? Хм, так странно, Милон, – она вмиг изменилась в лице, став более пугающей, – мне казалось, что послания возлюбленной не сжигают в каминах, а хранят столь бережно, насколько это возможно.
– Как ты только умудрилась выудить это из пепла? – резким движением я попытался выдернуть обгоревший кусок бумаги, но девушка ловко увернулась, – я же сжег все до последнего словечка.
– Ах, глупый Милон, разве ты позабыл, с кем имеешь дело? – хитро прищурилась Рири, проводя своим шаловливым пальчиком по моей груди, – я восстановила его. Мне не суть важно, что было в письме, скорее любопытно, зачем ты от него избавился столь беспощадным образом? Что, твоя ненаглядная невеста не намерена приезжать?